#властный редактор

Когда мне было пятнадцать и я летела одна в Англию, я случайно отправилась в соседнем терминале не в те ворота. Меня подхватила толпа, и я поняла, что нахожусь не там, только перед самой кабинкой паспортного контроля. Тогда в сутолоке меня даже не заметили.

Может, и сейчас повезёт?

Вместе с паспортом вылетел чек за мороженое, и я подхватила его тоже. И, развернув паспорт, быстро, с уверенным видом прошагала за большой семьёй, даже не пытаясь прошмыгнуть. Просто шла.

Я автор будущего бестселлера, в конце концов. Ну их к чёрту, эти согнутые плечи и вороватый взгляд. Потом потренируюсь.

Меня даже не окликнули.

А Кирилл уже стоял перед самой кабинкой.

Всё, держите меня семеро. На этот раз он не уйдёт.

— Я люблю тебя, — прошептала я. — Пожалуйста, не улетай. Пожалуйста.

А я ещё не хотела быть Татьяной Лариной, мелькнула мысль. Боялась сама сделать шаг к тому, кого люблю.

Что я делаю?

Дерусь за свою любовь. Любовь, о которой пишут романы.

Ведь важнее её нет ничего на свете, кажется.

Романы, миллионы, слава, всё, что только можно вообразить… сейчас, в эту минуту, я о них не думала. Их не существовало. Были только широкие плечи и русые волосы. Только тот, за взгляд кого я отдала бы всё.

Надеюсь, Кирилл не взял с собой пистолет, иронически подумала я. Хотя если бы его арестовали, я бы точно организовала ему побег.

А в следующую минуту Кирилл обернулся.

Я села на пол самым наглым образом: меня не держали ноги.

Лицо Кирилла на миг сделалось совершенно потрясённым. Он замер на месте, словно я только что телепортировалась из ниоткуда.

А потом шагнул ко мне. И побежал, вмиг оказавшись рядом и опустившись на холодный пол рядом со мной.

— Ежонок, вставай. Простудишься, и как ты в таком виде попадёшь на пресс-конференцию?

— У литературных негров не бывает пресс-конференций, — пробормотала я.

— Уверен, за эти два дня ты успела написать ещё четыре романа, и скоро мы увидим первую презентацию. — Кирилл провёл рукой по моим волосам с одновременно нежным и растерянным видом. — Вот что ты делаешь, Лира Гречко?

Я вдохнула. Выдохнула. Что ты ему скажешь, Лира?

У меня ничего нет, кроме слов. И сейчас я не могу выдавить ни одного. Несмотря на все мои романы.

— Как твой паровозик? — сдавленным голосом сказала я.

Кирилл тихо улыбнулся.

— Я заказал к нему рельсы. Уже планирую первый рейс.

— Вокруг кровати с заходом в душевую?

— Где же ещё.

Я взяла его за руку. Я так и не встала, и мы сидели на полу, а другие пассажиры, бросая на нас взгляды, обходили стороной. Но нам было всё равно.

— Двое детей, подаривших друг другу игрушки, — прошептала я. — Подари мне волшебную палочку, ёжик. Я взмахну ей, и этот дурацкий проект вообще исчезнет. Пусть Ирина и Олег получат в подарок миллион воздушных шариков и полёт на Марс.

— Надеюсь, что не в один конец, — серьёзно сказал Кирилл. — Иначе я лишусь работы.

Я уткнулась носом в его дублёнку. Я писатель, так почему, чёрт подери, я не могу подобрать ни единой фразы? У меня должно быть несправедливое преимущество перед кем угодно, я могу превратить каждое слово в волшебный цветок, который распустится у читателя на глазах. Если только оставить меня одну и дать ноутбук…

— Я опять думаю о романе, — прошептала я. — О том, какое бы я написала тебе признание в любви.

— Ты его уже написала.

Я моргнула.

— Хм?

— Думаешь, Ирина — единственный читатель, который сидел над твоим романом всю ночь? — Кирилл взъерошил мне волосы. — Ты себя недооцениваешь, ежонок.

Он прочитал мой роман! Я чуть не подпрыгнула.

— Дожили, — вместо этого сказала я. — Читатели даже отзыв ленятся оставить.

— Может, тебе ещё и рейтинг выставить?

— И денег дать, — согласилась я, не поднимая на него взгляд. — И рассказать друзьям, и написать в фейсбуке, и…

— Ежонок, — тихо сказал Кирилл. — Посмотри на меня.

Я энергично затрясла головой.

— Чтобы ты вежливо попрощался и ушёл на рейс? Да ни за что.

Он сжал мою руку.

— Не уйду. По крайней мере, не сразу.

Я подняла на Кирилла отчаянный взгляд.

— Но уйдёшь, — прошептала я. — От меня.

Кирилл молча кивнул.

Он был бы лучшим отцом в мире. Самым понимающим мужем.

Он просто был.

И если я завтра пойду на работу, а его в моей жизни не будет, я…

Я напишу пятьдесят романов. Я напишу сто. Но в каждом из них будет сквозить тоска. Тоска ребёнка, которому чуть не подарили сказку. Тоска девушки, которую любили. Женщины, которая могла бы стать самой ехидной и раздолбайской в мире матерью.

Я подняла голову.

— Кирилл, — прошептала я. — Неужели ты сможешь жить, зная, что твой ребёнок родится не у меня?

По его лицу прокатилось что-то. Судорога, тоска, боль — живая, слишком живая.

А потом Кирилл обнял меня обеими руками.

— Я тебя не отпущу, — прошептал он, прижимая меня к себе. — Никогда. Никуда.

Я вздрогнула, ещё не веря.

— Что?

— Что слышала, ежонок. — В его голосе слышалась улыбка. — Куда же я без тебя?

— После одной-единственной фразы? Мне пора писать следующий бестселлер?

Кирилл судорожно рассмеялся.

— Отказываюсь быть твоим издателем. Ты не автор, ты стихийное бедствие.