#властный редактор

Я стояла в тамбуре, нетерпеливо притоптывая ногой, и из последних сил сдерживалась, чтобы не заплакать. Красное зарёванное лицо — не то зрелище, с которым без спросу вторгаются в чьё-то сердце и прижимаются к груди.

Когда электричка тронулась, я чуть не рухнула, выдыхая с облегчением.

Рано. Мне ещё придётся нестись к нужной стойке регистрации по траволаторам и бегущим дорожкам, опрокидывая чужие чемоданы и стараясь не попасть под горячую руку службе безопасности.

Пожалуйста, Кирилл, взмолилась я, опоздай. Приедь в последний момент. Дождись.

Ведь я почти уже здесь.

Я неслась сломя голову. С платформы аэроэкспресса я вылетела только с третьей попытки: сканер не пропускал скомканный и торопливо разглаженный билет. Позади остались рамки, дурацкая очередь, вереница ярких бутиков, некоторые из которых уже были закрыты, полупустое кафе.

Мир, где не было Кирилла. Если бы я писала роман, вырезала бы эту часть к чертям. Я не хотела так жить. Я не хотела, чтобы Кирилл оказывался на другом конце света.

Хотя бы до той минуты, когда я увижу его в последний раз.

Я ведь писатель. Я умею делать больно, я умею вызывать тихие улыбки. Неужели я не справлюсь? Не найду тех самых слов?

Что ж, если не найду, значит, грош мне цена, и я тем более не заслуживаю быть изданной. А Кирилл ведь за справедливость, правда?

С этой мыслью я наконец вбежала в зал терминала, на автомате пронеслась ещё немного, затормозила и упёрлась руками в колени, тяжело дыша.

На табло горела регистрация на рейс Аэрофлота. Регистрация заканчивалась через двадцать минут.

Я подняла взгляд. Повезло: я была близко. Стойки эконом-класса были напротив, далеко, но в зоне видимости, и у каждой скопилась внушительная очередь.

А вот стойка бизнес-класса была почти пуста. Белокурая женщина с ребёнком, и за ней — импозантный седой бизнесмен.

Я не знала, успела ли я, но шанс у меня был. Только у самой стойки я дежурить не буду. Постою тут. Иначе, если Кирилл увидит меня дежурящей с плакатом «Вернись, миллионер, и купи мне трусы», пожалуй, моя литературная карьера будет кончена здесь и сейчас. И романтическая тоже. Слишком жалко это будет выглядеть.

В груди кололо, и я поднесла ладонь к солнечному сплетению, морщась. Ничего, просто давно не бегала. Сейчас пройдёт.

— Девушка, вам плохо?

Незнакомая женщина склонилась надо мной, вынуждая обернуться к ней, и я едва удержалась от резкости.

— Спасибо, всё в порядке, — коротко сказала я.

— Вы багаж потеряли? Я смотрю, вы без сумки.

И без трусиков, хотела было съязвить я. Но, во-первых, трусики на мне были, а во-вторых, кажется, ляпать что попало было не самой лучшей идеей.

— Я жду друга, извините.

— А вы на какой рейс? Не потерялись, не разминулись с ним?

— Нет. Всё в порядке, спасибо, всего доброго.

— Ну смотрите, — озабоченно сказала женщина. — А то тут медпункт есть неподалёку, я же смотрю, вы вся бледненькая.

Кажется, сегодня определённо не мой день.

— Ой, — показала я в сторону, — смотрите! Кажется, там нуждаются в вашем участии! Срочно, вы его видите? Это же одинокий миллиардер, и он мечтает познакомиться именно с вами! Я просто чувствую, что вы ему необходимы!

Какая я зараза, а.

На лице женщины промелькнуло непонимание, сменившееся раздражением.

— Я ей помочь хочу, а она! Хамка!

— Трамвайная, — с облегчением подтвердила я. — До свидания.

Женщина смерила меня взглядом, собираясь ещё что-то сказать, но я уже отвернулась.

И чуть не умерла на месте.

Давешний седовласый бизнесмен уже закончил с регистрацией, и молодой мамы тоже нигде не было.

А от стойки, прихватив паспорт, быстрым шагом шёл Кирилл.

Уже преодолев половину расстояния до входа на паспортный контроль.

Я должна была закричать. Что там, заорать на весь зал.

Но у меня отшибло голос напрочь.

А если бы у меня спёрли кошелёк, я бы тоже стеснялась воскликнуть: «держи вора»? Чёрт, а ведь да.

Уже не соображая, я молча ринулась за ним. Ноги подкашивались: я бежала по коридорам терминала слишком много и слишком быстро, и сил почти не осталось.

Я не успевала. Опять не успевала.

— Кирилл, — хрипло выдавила я.

Давай, Лира, плевать на всех остальных. Ты сможешь.

— Кирилл!

Крик вышел громким: на меня начали оборачиваться. Но Кирилл не слышал. В его ухе темнела гарнитура, и, кажется, он говорил по телефону.

Будь дело в романтическом фильме, мелькнула обречённая мысль, я успела бы сделать объявление по громкой связи. Вот только пока я добегу, Кирилл пройдёт кабинку паспортного контроля, пересечёт красную линию и окажется в чистой зоне, куда вход закрыт. Всё, он уже официально будет не в России.

Сейчас я уже была готова на всё. Даже запустить сигнальную ракету.

— Кирилл! — изо всех сил заорала я. — Ёжик!

Вот это, кажется, было зря. Кто-то засмеялся, но остальные смотрели на меня сочувственно.

Я бросилась вперёд, к стойке, где проверяли паспорта и посадочные талоны. Тут отсекали посторонних, но нестрого. И сейчас сквозь стойку валила целая толпа, так что шанс у меня был.

Но пока я бежала, Кирилл уже скрылся в этой толпе.

Я выхватила из кармана куртки загранпаспорт. Я побоялась оставить документы в съёмной квартире, и это меня спасло.