Влечение. Истории любви

Я киваю на всякий случай. Наверное, культурные люди сегодня должны знать такой сайт, «Леди.мейл. ру». Может быть, когда у меня будет время, я тоже узнаю. Пока со временем очень туго, уже неделю сплю пять часов в день, а с понедельника придется еще на час меньше. Совсем не спать тоже нельзя, реакция пропадет, не смогу работать. Уже неделю сыну проводят химиотерапию, дорогостоящие противорвотные средства в пакет бесплатных медикаментов не входят – как, собственно, не входит туда и ничего, кроме жидкого обеда и одноразовых систем. Сын все равно почти ничего не ест. Пьет соки. Научили в палате смешивать свекольный и морковный, отстаивать какое-то время, а еще делать отвар из ячменя – для хорошего лейкоцитоза. Аделаида Семеновна очень была настойчива относительно детского питания. Ничего вчерашнего, ничего консервированного, сосиски и колбасу сын попробовал буквально полгода назад. «Странный из вкусов», – задумчиво произнес.

– Так вот, я там веду направление «Моя жизнь в мониторе», – объясняет розовая феечка, – а это самые популярные, в сущности, у читателей темы... В том числе и про виртуальные романы...

У нее приятный, чуть глуховатый голос, и всегда здорово, когда человек так увлечен своим делом. Я получаю удовольствие, и пробка нисколько не раздражает.

– Да! – восклицает феечка. – Да, например, на прошлой неделе брала интервью у собственного бывшего мужа! Он системный администратор и знает массу потрясающих историй о компьютерной тупости пользователей...

– Бывшего мужа? – цепляюсь я к слову. – Вы продолжаете нормально общаться после развода?

– Да, – улыбается феечка весело, – конечно! Новая жизнь ведь, простите очередную банальность, – новая жизнь! Совсем другая жизнь.

ДРУГАЯ ЖИЗНЬ

Эрика лихо затормозила свой маленький синий автомобильчик; сидящий на пассажирском сиденье муж поморщился, отстегнул ремень и пробормотал что-то неодобрительное себе под нос. В ярко-красной сумочке с пестрым платком, повязанным вокруг ручки, пиликнул телефон, сообщая о поступлении смс. Эрика нетерпеливо протянула руку, нашарила трубку и с досадой прочитала: «Эрика, задерживаешь на неделю тексты для методических указаний, срочно привези».

Она сердито удалила неуместное сообщение от секретаря университетской кафедры и распахнула дверь автомобиля. Солнце, заливающее ярким светом знакомую улицу, летняя густая зелень, высокое небо, плотные белоснежные облака – казалось, кто-то выложил взбитые сливки на туго натянутый голубой холст.

– Поднимись к ним, пожалуйста, – попросила она мужа, оглянувшись через плечо, – я бы предпочла не карабкаться по их кошмарной лестнице...

Васильевы жили на пятом этаже дома дореволюционной постройки, не предполагающего лифта, но имеющего немыслимые потолки в четыре с лишним метра. Сегодня они все вместе собирались на воскресный продолжительный завтрак в симпатичном ресторане за городом, но, вопреки договоренности, никто в назначенный час у подъезда не стоял.

– Поднимусь, – пожал плечами муж, – разумеется, поднимусь, но уверяю тебя, это будет зря. Никуда они не поедут – у них то одно, то другое. То трубу прорвало, то хомяк сдох, то голова болит. То родственники из Мариуполя приехали.

– Ну перестань! – Эрика нахмурилась. – Какой еще Мариуполь! Инночка наверняка уже готова, мало ли что. Отвечает на срочный звонок. Или Васильев отвечает...

Муж обреченно закатил глаза, хлопнул дверцей, демонстрируя недовольство; Эрика внимательно посмотрела на него специальным взглядом, как будто со стороны. Со стороны муж смотрелся неплохо: плечи, руки, небольшая голова с аккуратной стрижечкой, ровнейший косой пробор, острый подбородок и узкая полоска пижонских усов, в целом он напоминал Лермонтова с широко растиражированных портретов в школьных хрестоматиях. Знакомы они были тысячу лет, и во времена учебы он считался самым популярным мальчиком на курсе, весельчак, острослов и душа компании. Много лет сердце Эрики было полно горячей благодарности за то, что он выбрал именно ее.

Муж скрылся в подъезде, она мгновенно вытащила телефон, сотый раз за утро проверяя, не поступило ли сообщение от возлюбленного и жестокого абонента, но нет, нет, она расстроенно ударила себя кулаком по бедру.

А ведь еще недавно трубка ежеминутно вздрагивала в ее руках, и она читала, например, хокку, розовея от удовольствия:

Полевой цветок
В лучах заката меня
Пленил на миг.

Или нетерпеливо набирала длинный код для получения ММС, торопясь увидеть, что же возлюбленный абонент прислал ей на этот раз – чайную розу, румяное яблоко или собственное улыбающееся лицо.

Эрике исполнилось тридцать три. Высокая, вся состоящая из плавных линий, перетекающих одна в другую: покатые плечи, темные впадины ключиц, тонкие руки, изящные колени. Длинные каштановые волосы она убирала в одну из множества известных ей причесок, губы складывала в чуть грустную улыбку, серыми, чуть узковатыми глазами смотрела нежно.