Вляпались. Весёлые истории строителей коммунизма

– Надо быстрее остальные слова разучивать. Быстрее. И в область его повезём. На партактив. Пусть со сцены выступает, вдохновляет трудовые коллективы на подвиги.

Может тебе, Василий Поликарпович, в дрессировщики пойти? Кошачий ансамбль организуешь? Пусть эта животина песни со сцены мурлычет в пример всем… Прославишься на весь Советский Союз.

– Да зачем мне это? То ж хобби всего-навсего, Михаил Ефимович. Я призвание своё в партии вижу, а это – так, баловство…

– Но ведь с партийным подтекстом…

– А как иначе? Не блатные ж песни кошкам петь… Да я их и не знаю. Я только партийные все выучил. Одна лучше другой.

– Молодец! – положил на плечо Василию свою длань секретарь. – Вижу – настоящего коммуниста мы вырастили! Пример многим. Мы покумекаем с товарищами, как тебя премировать и чем. Ну на пивные расходы там… А тебя в инспекторы, а потом и завотделом переведём, как место освободится. Заслуживаешь, Василий.

Инструктор цвёл от счастья, как роза на солнце, а когда секретарь ушёл, Нина сказала:

– Всё, Вася, если на зиму мне шубу не купишь, я не стану больше за твоего Джона марши мурлыкать. Я в театральное документы подам. Натренировалась с твоим котиком, хватит. С детства мечтала актрисой стать. Моё чревовещание – это получше горлового пения шаманов азиатских.

Вася рот раскрыл, а закрыть не может. Потом выдохнул:

– Как же я? Погоди хоть до завотделом дослужусь, тогда оклад повыше будет. Квартиру попросторнее дадут. Авторитет подымется. А лет через пяток, может, и в областные органы продвинусь… Справим как-нибудь тебе шубу до зимы. Надо уж как-то потерпеть, промурлыкать для начальства за нашего Джона хотя бы пятилеточку…

Факир афиши

Тахир Имамбеков окончил начальную школу в своём кишлаке и остался помогать родителям на родной земле Таджикистана, а когда подрос и чуток повзрослел – поступил в школу киномехаников в Хороге. Уж очень он с малолетства любил кино – это фантастическое явление на белом полотне их глинобитного клуба.

Учился хорошо, а вскоре с корочками механика этого чуда приехал в родной Куркат. Старый механик умер полгода назад, а кинопередвижка по дальним горам заезжала к ним сейчас редко, и вот теперь в их большом кишлаке появился свой мастер показа. Ленты областная контора проката высылала по кольцу на несколько населённых пунктов. С почтой, что везли по горным дорогам упрямые ишаки, отправляли Тахиру кинобанки из соседнего кишлака Беговат.

Киночудо новый механик берёг, с нежностью относился к хрупкой плёнке. Показав селянам картину, наутро он также почтовым ишаком отправлял круглые яуфы в Кош-Тегирмен, а сам ждал новую картину из Беговата. Обычно плёнки поступали к вечеру, но афиши нужно было расклеить в двух-трёх местах кишлака заранее, поэтому с соседями они созванивались по утрам. Коллеги диктовали Тахиру название новой кинокартины, чтобы афиша завлекла больше зрителей. Значит, будет план, будет у механика и премия.

Вот только с русским языком у него были сложности. Он учил его в школе, где Гульчехра Азимжанова объясняла про сказуемое и подлежащее. Но когда с юга у тебя Афганистан, с востока – Китай, а с севера – Киргизия, и все в горах говорят хоть и на таджикском, но с разными наречиями, то с русским языком точно проблемы. А разрешительное удостоверение на кинофильм, будь он хоть на каком языке, всегда было заполнено на русском. Коллеги соседствующих кишлаков этот язык тоже знали не лучше Тахира.