Вляпались. Весёлые истории строителей коммунизма

А главное – организовал вручение красных флажков всем передовикам. Продавцам, почтальонам, дояркам, скотникам и свинаркам красные вымпелы с надписями: «Лучшему продавцу», «Лучшему почтальону», «Лучшей доярке» и так далее. А другим – флажки: «Лучшему трактористу», «Лучшему шофёру», «Лучшему слесарю», «Лучшему токарю». Ездит на личном «москвиче» по всем участкам и вручает. Иногда вместе с предрабочкома. Как только жатва хлебов началась, он на третий день побывал во всех бригадах и каждому комбайнёру, кто больше зерна намолотил, прикрепил к переднему ребру бункера машины флажок с надписью «Лучшему комбайнёру». Тут напомню, что инициатива морального поощрения принадлежит вовсе не Игнату. Каждую страдную пору обком партии присуждает переходящее Красное знамя лучшему району. По итогам пятидневки, декады ли, недели. Где как. Награду эту высокую в район приезжает вручать обычно первый или второй секретарь обкома. Для колхозов и совхозов каждый район также учреждает своё красное знамя. И уж районный руководитель приезжает в хозяйство и тоже торжественно передаёт победителям социалистического соревнования знамя района.

В период жатвы хлебов и сенокоса итоги подводили и награды вручали обычно раз в неделю, а в посевную – она ж быстротечна – по пятидневкам. Ну а уж в каждом хозяйстве своё знамя присуждали лучшей бригаде. Такая вот была иерархия. Так что, кроме рабочих бригад, партийные секретари на селе совместно с профкомом присуждали флажки и вымпелы отдельным передовикам производства.

Игнат Доценко на полевой стан третьей бригады прикатил рано: комбайнёры ещё и в поле не выехали. Потолковав с бригадиром, он заявил механизаторам, которые убирали двенадцатую клетку, что все семь человек удостаиваются флажков «Лучшему комбайнёру».

– Так, это ж… Вчерась ведь никто норму из нас не дал, – несмело информирует Володя Ашихмин, сменивший на время хлебоуборки токарный станок на краснобокий комбайн марки СК.

– Дождь помешал, чего сделаешь, – парирует Игнат. – Это авансом, сегодня все справитесь. Первый секретарь едет в «Степняк», а дорога как раз вдоль двенадцатой клетки идёт. Он должен видеть, что у нас все лучшие.

На другой день Игнат приехал забирать флажки.

– Твой где? – спрашивает Ашихмина. – Я ж вчера к бункеру прикручивал…

– Да не знаю, упал, может. Не смотрю я за ним… Некода тут глядеть.

– Вещь-то ведь казённая. Куда он упасть мог? Ищи давай.

– Да нужен он мне – искать? Тебе надо – ты и ищи, – зычным голосом парирует Ашихмин.

Он на пяток лет старше парторга, на целую голову выше ростом, в футбольной команде – капитан и главный бомбардир, а худосочный, низкорослый парторг – лишь топчется в защите. Видимо, эти данные позволяют Виктору говорить с комиссаром на «ты».

К осени, когда жатва хлебов закончилась, свадьбу на верхней улице посёлка кто-то затеял. Её весёлые песни парторг к вечеру услышал и обомлел. Генсек Горбачёв приказал с пьянством бороться, сам Игнат не раз вызывал в посёлок участкового и вместе с ним рейд по дворам делал в поисках самогона. Сельчане его с тех пор и невзлюбили, зато в райкоме Игната в пример ставили, как активнейшего в борьбе за трезвый образ жизни. И тут на тебе – пьяная свадьба. «В магазинах ничего спиртного не дают, кроме двух бутылок в месяц по талонам. На них свадьбу не затеешь. Партия ж разрешила только трезвые свадьбы играть. А тут раз песни горланят, значит, пьяная», – засёк для себя Игнат. И наперекор русской поговорке пошёл на разухабистые припевы.

Постоял у штакетника. В дом чужой на праздник всё ж постеснялся. Вскоре парни вывалились, надвор пошли. Володя Ашихмин средь них. Он парторга увидел, подмигнул и захохотал своим зычным голосом:

– Комис-с-сарам п-привет! Кислый-то чё? В-выпить п-пришёл? Или в-всё с-самогон-ночку ищ-щ-щешь? Да н-нету её у нас, нету. Кумыс лакаем. Аха!

– С кумыса-то спят, а не песни горланят, – несмело так Игнат возражает.

– У-у-мный к-како-ой! – веселится Володя. – В-в-сё знает! М-молоде-ец, Игнат Ефимыч, м-м-молодец!

– Самогоночкой ведь попахивает, – парторг напоминает.

– Д-д-да ну-у-у? А т-ты зайди, х-хозяина-то с-с-спро-си, – раскуривая сигарету, даёт совет Ашихмин.

Через день приехал по вызову Игната участковый милиционер, но опять ничего не нашли. Даже в доме, где свадьба гудела. «У, конспираторы!», – злился парторг на всех жителей посёлка. «Поймаю я вас когда-нибудь, всех поймаю!» – заверяет сам себя молоденький парторг.

На почве заморозки появляться стали. Южные птицы с курганских полей клиньями в дорогу дальнюю снарядились. Игнат Доценко в один из таких октябрьских дней в райком партии с разными бумагами приехал. К обеду управился в нужных отделах. Тут его секретарь по идеологии Михаил Васильевич Тищенко встретил, в кабинет свой попросил.

– Сигналы, Игнат Ефимыч, из села были на тебя. Крутоват, сказывают. С народом надо помягше, пообходительнее. Не сталинские ж времена… Сказывают, всё самогон ищешь? Кнут – он у милиции, а у нас должен быть пряник.