Влипла! или Смотри, не влюбись (СИ)

Я звонил ей около часа назад, чтобы убедиться в том, что все в порядке. Нанять ее няней своему сыну было большим риском и остается им до сих пор, но вместе с тем во мне таится некоторая уверенность в ее ответственности. Если не из-за любви к моему сыну, то, по крайней мере, из-за любви к учебе, за которую ей нужно платить, месяц она должна отработать образцово.

На лифте поднялся на свой этаж. У двери квартиры прислушался к звукам внутри. Были слышны какие-то радостные возгласы.

Плача нет — отлично.

Тихо открыл дверь и вошел в квартиру. Стянул туфли, оставил пиджак на вешалке и, закатывая рукава рубашки, прошел в гостиную.

Видно никого не было, но зато было полно улюлюканий и нежного женского бормотания.

— …Молодой человек, я не такая, — тихо, но очень ласково приговаривала Уральцева. — Прежде, чем меня целовать, нужно подарить мне букетик и хотя бы одну конфетку… да-да… А хотя ладно. Целуйте… Вам, молодой человек, можно всё…

Тихий голос моего сына прерывался на короткие мгновения, затем снова заговорила Уральцева:

— Муа! Вкусный-вкусный мальчишка! И-и… опа! — села она с Тимкой на руках, отчего головы их показались над креслом, из-за которого я их не видел. — Ой, здравствуйте! — вздрогнула Уральцева, а зеленые глаза ее расширились, что стало свидетельством того, что моего прихода она не слышала и эта сцена не была наиграна. — А мы не слышали, когда вы пришли. Давно вы здесь?

— Меньше минуты, — ответил я сдержано и потянул руки к сыну, которого мне тут же передала Уральцева. — Привет, сынок. Как вечер прошел? Лучше, чем у папки?

— Судя по вашему внешнему виду любой вечер прошёл лучше, чем ваш, — поднялась Уральцева на ноги и быстро собрала Тимкины игрушки в корзину. — Минут десять назад я искупала Тима, переодела его во все чистое и свеженькое. Смесь стоит на столе на кухне — остывает. Тима осталось только покормить и уложить спать. И вы опоздали на двадцать минут.

— За свои опоздания я плачу тебе сверхурочные.

— Окей, наезд отменен, — согласилась она тут же.

Убрав корзину с игрушками за диван, девушка выпрямилась и оправила край своей футболки. Только сейчас, увидев ее лицо полностью, заметил на левой его стороне остатки чего-то коричневого, что застряло в волосах и размазалось по лбу.

Мысленно взмолился о том, чтобы это было всего лишь пюре и на всякий случай оглядел сына, но тот, к счастью, оказался чистым.

— Идём со мной, — позвал я Уральцеву за собой в ванную комнату, где, не выпуская Тимку из рук, достал с полки небольшое чистое полотенце, смочил его край под краном и прижал его ко лбу девушки.

— Что вы…?! — возмутилась девушка, отпрянув от меня. — Что вы делаете? Если у меня что-то на лице, то так и скажите!

— За сегодняшний день я миллион раз убедился в том, что гораздо проще что-то сделать самому, чем объяснять, что не так.

— Я не настолько тупая, чтобы не понять элементарных вещей.

— Ты удивишься, насколько люди могут быть тупыми.

— Это точно не про меня, — недовольно буркнула Уральцева и выхватила из моей руки полотенце. Подойдя ближе к зеркалу, сама себе обтерла лоб и часть волос. — Так и думала, что не все пюре смыла. Тимка просто чихнул в меня с полным ртом.

Мысленно похвалил сына. Хоть кто-то меня в этой жизни радует.

— Вроде всё, — осмотрела себя Уральцева в отражении. Состирнула маленькое полотенце и оставила его на змеевике. — Ладно. Я пойду.

— Мы подвезем тебя до дома, — последовали мы с Тимом за ней.

— Вам нужно Тима спать уложить, да и самому отдохнуть, — остановилась она в прихожей. И, чуть нахмурившись всмотрелась в мое лицо. На секунду растерялся. — Какой-то вы совсем серый. Не заболели? — внезапно ко лбу прижалась теплая ладонь. — Нет. Моя рука горячее, а вот вы, походу, уже остываете… — бормотала она уже, похоже, сама с собой. — Автобусная остановка у вас тут совсем рядом, за домом. Я доеду. Отдыхайте.

— Что насчет работы? Остаешься?

— Если работать нужно будет так же три-четыре часа вечером, то я останусь, пока вы не найдете настоящую няню. Вроде, несложно. Хотя и очень страшно сделать что-то не так, — наклонилась она, чтобы зашнуровать ботинки. — А вы как, Мирон Александрович? Удовлетворены результатом моего первого испытательного дня?

— Моё удовлетворение здесь не главное. Главное — я вижу, что сын доволен, чист и почти даже накормлен.

— Да, кстати, смесью лучше кормить прямо сейчас, пока она совсем не остыла. Ну, всё, — выпрямилась она и на цыпочках подошла ко мне, чтобы поцеловать… Тимкину руку. — До завтра, красавчик.

— В шесть вечера, не забывай. Я за тобой заеду и увезу к себе. К Тиму. Первые три-четыре дня буду тебя привозить, чтобы моя мама к тебе немного привыкла.

— Я завтра буду в кафе с четырех до шести, так что еще увидимся заранее.

— Ты, всё-таки, решила работать еще и в кафе?

— Да. Мне нравится эта работа. А что? Вы против? — чуть сощурились ее зеленые глаза.

— Лишь бы это не мешало твоей учебе, — повел я равнодушно плечами.