Влипла! или Смотри, не влюбись (СИ)

Отобрав у него брелок, в сердцах швырнула его куда-то в угол в сторону гостиной. Понимая, что нужно что-то делать, силой воли заставила себя встать на ноги. Тимку оставила на полу, так как не была уверена, что снова смогла бы его удержать. Порылась в ящиках, нашла аптечку и, сдерживая тошноту и едва дыша, трясущимися руками собрала с Тимкиного лица кровь ваткой. В нижней его губе обнаружила ранку, из которой эта кровь и сочилась. Меня снова повело.

— Всё хорошо, мой хороший. Всё хорошо, — бормотала я, чтобы подбадривать Тимку, который перестал плакать и теперь увлекся упаковкой пластыря. Заодно себя держала в равновесии, понимая, что мне просто нужно продержаться, хотя бы до приезда Мирона.

Он уже едет. Осталось совсем немного подождать.

Больше с пола я встать не смогла. Просто не нашла в себе сил. Меня хватило только на то, чтобы убрать от Тимки повыше аптечку, оставив ее у плиты.

Прижимая к себе Тимку, который, казалось, уже забыл о случившемся, услышала хлопок входной двери, следом — быстрые шаги.

— Майя! — от звука знакомого голоса даже легче дышать стало.

— Мы здесь, — крикнула я вяло в ответ.

Со сверкающими глазами, в которых отражалось всё от злости до паники, Мирон упал перед нами на колени. Взял у меня из рук сына и вместе с ним прижал к себе и меня.

— Ты выдержала, — выдохнул он мне в макушку, пока я с закрытыми глазами слушала его барабанящее в груди сердце.

— Прости меня, пожалуйста, — разрыдалась я, цепляясь за пальто Мирона. — Я не должна была ее впускать… Ты же предупреждал…

— Ты не виновата, — легкий поцелуй в макушку мог бы меня успокоить, но входная дверь снова хлопнула, и в этот раз в квартиру вбежал кто-то ещё.

— Майя, Тимка! — кричал ещё один знакомый голос.

— Всё нормально, Матвей. Мы здесь, — ответил ему Мирон.

Через секунду на пороге кухни показался Матвей, глаза которого мгновенно полезли на лоб, стоило ему посмотреть на нас троих, обнимающихся сидя на полу.

— Твою мать! — выронил он и прикрыл рот ладонью. — Надеюсь, это кровь Алины на тебе, а сама она валяется под окном башкой в урне?

Не до конца понимая, о чем он, опустила взгляд и обнаружила на светло-голубой футболке пятна крови, которых особенно много оказалось на том плече, к которому я прижимала всё это время Тимку.

— Вот это тебя колбасит! — едва ли не присвистнул Матвей, подходя к нам.

— Возьми Тимку, — сунул сына ему в руки Мирон, а сам подхватил меня за плечи и помог встать, сразу усадив на стул. Наполнил стакан холодной водой и протянул мне. — Попей немного.

— Спасибо, — прогнусавила я и, взяв стакан, расплескала половину его содержимого трясущейся рукой. — Забери, — расплакалась тут же, протягивая стакан обратно.

— Не волнуйся. Всё, — обнял меня Мирон за плечи. — Всё в порядке. Ты молодец.

— Я её впустила… Разрешила остаться… Отдала Тимку…

— Ты не виновата.

— И где эта… — не смог подобрать Матвей нужного слова. — Где она?

— Я не знаю, — всхлипнула я снова. — Я осталась здесь мыть посуду, а она взяла Тимку, ушла с ним в гостиную. Потом я услышала грохот, а потом… Тимка в крови… Мирон приехал…

— Она издевается, твою мать?! — вспылил Матвей, отчего я машинально вжала голову в плечи и зажмурила глаза. — Я не про тебя, Майя, — тут же успокоил меня Матвей, мягко погладив по спине. — Не про тебя.

— Я не знаю, — выдохнул Мирон сокрушенно. — Не знаю.

— Ладно, — собрался Матвей, вернув привычное спокойствие своему голосу. — Уложи Майю, что ли. Совсем белая.

— Я не хочу лежать. Где Тимка?

— В гостиной на своем коврике в игрушки играет.

— Я хочу к нему, — взяла я себя в руки, утерла сопли и, держась за стену, пошла к малышу.

Мирон приобнял меня за талию и помог дойти до кресла, которое было ближе всего к Тимке. С кресла тут же сползла к нему на пол и села рядом. Чем ближе к Тимке, тем мне казалось спокойнее.

— Я скорую, кстати, вызвал, — сказал Матвей.

— Я тоже, — ответил ему Мирон, устроившийся в том кресле, с которого недавно сползла я.

— Зря, походу.

— Нет. Нужно посмотреть, что с Тимкой и убедиться, что всё в порядке. Майе тоже нужна помощь, — Мирон откинулся на спинку кресла. Прикрыв глаза, зажал переносицу и болезненно поморщился.

Входная дверь снова хлопнула. День открытых дверей какой-то. Неосознанно прижала к себе Тимку. Матвей и Мирон оба встали и со злыми хмурыми, минами уставились в сторону прихожей, откуда первой вошла в гостиную демоническая маман и, глядя на меня, чья футболка была в пятнах крови, шокировано раскрыла рот:

— Что здесь произошло?!

Следом, шурша пакетами, в гостиную вошла Алина. Широкая голливудская улыбка слетела с её лица, когда она увидела взбешенного Мирона и меня, сидящую на полу в каплях крови на одежде:

— Что ты сделала с моим сыном, курица?!

— С твоим? — вспылил Мирон и пошёл в наступление на Алину, которая несколько растерялась, вероятно, не ожидав такого всплеска негатива со стороны мужчины. Алина отступила к стене, в которую вжалась спиной, глядя круглыми испуганными глазами в лицо Мирона. — Расскажи-ка мне что-нибудь о своём сыне! Что ты о нём знаешь, кроме имени?