Влюбись в меня под музыку

Мы с мамой вмиг собираемся и обрываем разговор. Придаём лицам беззаботный вид и с улыбкой приветствуем папу. Не передать, каких титанических сил мне стоит выдержать семейный ужин, не расплакавшись прямо на глазах у родителей и впихнув в себя небольшую порцию маминого фирменного мясного рагу. Меня спасает лишь то, что, даже находясь дома, папа часто мыслями остаётся на работе. Вот и сегодня он увлекается рассказом о новом деле, поэтому не замечает, что я почти ничего не говорю, а мама время от времени бросает острые взгляды в мой адрес.

Вот почему она такая? Почему они оба такие? Строгие, бескомпромиссные, упёртые и до тошноты правильные? И почему они отказываются понимать, что я выросла? Что хочу эмоций, впечатлений, приключений, страсти и любви, а не только корпеть над учебниками и жить по их указу? Разве я о многом прошу? Особенно после того, как отодвинула свои желания в сторону и поступила на юридический, чтобы порадовать родителей.

Согласна, мне не стоило врать маме, но я ведь не просто так это делала. А именно потому, что знала — она меня не поймёт, отругает и накажет. Что, собственно, она и сделала.

Стоит мне выдержать нашу семейную вечернюю посиделку, пожелать родителям спокойной ночи и забежать в свою комнату, как меня тут же прорывает. Прислоняюсь спиной к стене и плачу. Тихо и долго. Из-за несправедливости мамы, из-за неприятного прощания с Марком и из-за того, что теперь неизвестно когда и как смогу его увидеть. Я ведь даже позвонить или написать ему не могу, чтобы сообщить о своём домашнем аресте. Да и, честно говоря, я не уверена, нужна ли вообще ему эта информация? Куда он уехал, с кем сейчас находится и злится ли на меня — тоже остаётся загадкой.

Минут через тридцать с трудом беру себя в руки и прекращаю плакать. Накопившийся сгусток эмоций я уже выплеснула, и хватит. Дольше заливаться слезами, жалеть себя и думать о том, чем без меня занимается Марк — это чистейшее издевательство над собой, а я не собираюсь так мучиться.

Раздеваюсь и отправляюсь в душ. Горячий поток воды смывает остатки негатива и тяжесть пройденного дня. Одну лишь грусть он никуда не отгоняет. Она продолжает неприятно свербеть между рёбер, распространяясь усталостью по всему организму.

Заканчиваю все банные процедуры, вытираюсь, повязываю полотенце на груди, чищу зубы, питаю кожу кремами и расчёсываю влажные волосы. Смотрю в зеркало и тяжело вздыхаю. Глаза опухшие, лицо покраснело, но в целом видок терпимый. Уж точно в разы лучше, чем моё внутреннее состояние. Надеюсь, завтра мне станет легче. А для этого нужно поскорее лечь спать.

Именно это я и намереваюсь сделать прямо сейчас. Покидаю свою ванную комнату и двигаюсь к шкафу, желая переодеться в пижаму, но ещё на полпути застываю, краем глаза замечая какое-то движение на своей постели. Поворачиваю голову, и сердце совершает тройное сальто, а затем как на американских горках падает вниз. От шока всё тело немеет и бросает в жар. Я разеваю рот и, к счастью, тут же рефлекторно накрываю его рукой, заглушая рвущийся из горла крик.

– Не думала же ты, что я так просто отпущу тебя сегодня, Мили, – с наглой улыбкой на губах мурлычет Марк, развалившись на моей кровати как у себя дома.

И я не просто так про «у себя дома» отмечаю, а потому что на Марке сейчас, мама родная, надеты одни лишь боксёры!

Глава 18

Эмилия

– Я думаю, пора бы тебе уже выйти из ступора, Мили, – с усмешкой произносит Марк спустя неизвестное количество секунд, которые я простояла, пялясь на него без единого движения. – Чего ты так опешила? Это же всего лишь я.

Всего лишь он?! Всего лишь?!

В моём доме? В моей спальне? В моей кровати? Практически голый лежит на розовом постельном белье и беззаботно улыбается? И всё это пока мои родители находятся через несколько стен от нас? Я не брежу, не?

– Ты что здесь делаешь, Марк?! И как здесь оказался?! – в ужасе выпускаю сдавленный шёпот. – Неужели через окно сумел забраться?

– Почему сразу через окно? К чему такие сложности, если можно воспользоваться парадной дверью?

– Что-о-о? Какой ещё парадной дверью?!

– А у вас их в доме много, что ли? – насмешливо приподнимает бровь, доводя меня до леденящей дрожи, а затем ведёт подбородком в сторону прикроватной тумбы.

Смотрю на металлическую связку с брелоком в виде ярко-розового пончика и изумляюсь ещё больше.

– Мои ключи! Так это ты украл их?!

– Не украл, а вытащил из твоей сумки, пока ты спала.

– Это и есть воровство, Марк! Господи! Ты что натворил?! Как ты только осмелился ворваться в мой дом? А если бы тебя увидела мама? Или папа? Он бы убил тебя! Шею свернул бы, не задумываясь! Или полицию вызвал бы! Ты совсем рехнулся?!

– Вообще-то я всегда был не совсем здоровым на голову.

– Это не смешно, Марк!

– Так я серьёзно говорю.

– Тебе нужно уйти отсюда! Как можно быстрее! Если кто-то из родителей сюда войдёт, нам обоим будет плохо.

– Успокойся. Никто сюда не войдёт, Мили. Твои родители уже пошли спать. К тому же я закрыл дверь на ключ.

– Это ничего не меняет! Тебе нужно уйти! Немедленно!

– Я не могу уйти.

– Это ещё почему?