Влюблен и верен

— Я люблю тебя, Пенни, — сказал он, вставая между ней и дверью. — Ты еще любишь меня? Или нет? Проблема в этом?

Новая волна слез заполнила ее глаза, но Пенни упрямо задрала подбородок, стараясь быть сильной.

— Я тебя люблю, Даниэль, и это никогда не было нашей проблемой.

Она ни разу в жизни не видела такую боль на лице другого человека.

Даниэль знал, в чем их проблема, и ненавидел себя за то, что сделал.

Так же как Пенни за многое ненавидела себя — она не могла забыть его измену, не поддержала мужа, когда он нуждался в ней, не понимала, как тяжело ему было...

— Я не могу справиться с этим, — призналась она. — Каждый раз, когда ты касаешься меня, я думаю... о той женщине. Мне кажется, занимаясь любовью со мной, ты будешь нас сравнивать. — Это были самые тяжелые и честные слова, которые она когда-либо говорила ему. Пенни провела ладонью по щеке Даниэля. Она любила его, это правда. — Я могу простить тебя, Дэнни, — шепнула она, покачивая головой из стороны в сторону, Пытаясь избавиться от чувств, раскаленным железом терзающих ее. — Тебе было плохо и одиноко, я понимаю, правда. И я прощаю тебя, но...

— Но?.. — его темно-карие глаза были полны слез.

— Но я не знаю, как забыть... — ответила она. — Я очень старалась, но у меня не получается. Мне нужно больше времени.

В комнате воцарилось тягостное молчание.

Пенни хотела бы разозлиться, но гнев ушел, осталась лишь боль. И именно эта боль сдерживала ее.

— Мне нужно идти, — сказала Пенни.

Даниэль провел рукой по волосам:

— Я останусь здесь, не буду тебе мешать.

— Спасибо.

Пенни открыла дверь:

— Прощай, Даниэль.

Он не ответил, и она вышла из номера.

Даниэль закрыл дверь как можно тише. В голове стучало, руки дрожали, тело не слушалось.

— Черт возьми! — вскрикнул он неистово, злясь на слезы.

Как безумный Даниэль оглядывал комнату в поисках того, что можно было бы разбить. И он нашел. Он не мог больше сдерживать ярость.

Даниэль схватил бутылку шампанского и бросил ее в стену, вздрогнув от звука разбившегося стекла. Затем он потянулся к бокалу, ненавидя все в этом номере. Особенно ту идеальную сцену, которую он попытался создать.

Он поднял руку, чтобы метнуть в стену и бокал, но не сделал этого. Рыдания сотрясали его тело.

Даниэль уронил бокал на пол и упал на колени. От отчаяния, одиночества и душевной агонии он закричал, как раненый зверь. Слезы текли по его щекам, у него не было сил бороться с ними.

Теперь он знал, что такое разбитое сердце. Знал, что чужая боль может убить человека. Потому что боль, которую он чувствовал сейчас, была такой же реальной, как если бы кто-то ударил его ножом в живот и оставил истекать кровью.

Он потерял Пенни. И в целом мире никто и ничто не в силах ему помочь изменить это.

Через два дня она уедет.

Его брак разрушен — и ему некого винить, кроме себя.

Глава 14

Глаза Пенни опухли и болели от слез. Поездка домой от отеля на такси показалась самой долгой в ее жизни. Ей было так отчаянно одиноко!.. Пенни хотелось просто исчезнуть навсегда. Но это не вариант для нее. Она была матерью и солдатом. Она должна найти силы продолжать жить, независимо от того, какую боль испытывала.

Дома Пенни прежде всего заглянула в комнату дочки.

— Мама?

— Габи. — Она на ощупь прошла к прикроватной тумбочке и включила лампу, не в состоянии разглядеть что-нибудь в узкой полоске света из приоткрытой двери в коридор. — Дорогая, почему ты не спишь? — Пенни села на кровать и погладила головку Габи.

— Мне приснился плохой сон, — пожаловалась девочка. — Останешься со мной?

Пенни было необходимо обнять и прижать к себе Габи — так же сильно, как она нужна была дочери в эту минуту.

— Конечно, милая, только сниму туфли.

Пенни сбросила свои шпильки на пол, положила ноги на кровать и устроилась на подушке рядом с Габи.

— Я не могу дождаться, когда ты приедешь домой в следующий раз, мамочка, — прошептала девочка, сжимая кулачки.

В следующий раз? Пенни была не готова думать о том, каково будет ее возвращение домой. Представить свое далекое будущее? Это будет жизнь без Даниэля.

— Я когда-нибудь говорила тебе, что ты самый важный человек в моей жизни?

Габи прижалась к ней крепче:

— Даже важнее папы?

Пенни мысленно ударила себя по губам и, сделав над собой усилие, чтобы справиться с эмоциями, ответила:

— Да, важнее папы, потому что ты моя единственная девочка.

— Я люблю тебя так же, как папу, хотя ты снова скоро уезжаешь, — заявила Габи.

Пенни грустно улыбнулась. А она-то беспокоилась о своих отношениях с дочерью и расстраивалась! Ей казалось, Габи любит отца больше, чем ее, и она никогда ничего сможет с этим поделать.

— Я тоже люблю тебя. Больше всего на свете!

Габи тихо лежала в объятиях матери, но не засыпала.

— Спи, милая. Я останусь здесь с тобой.

Девочка ничего не сказала, а Пенни придвинулась к ней еще ближе и выключила свет.

Она хотела, чтобы все закончилось по-другому, чтобы ей не приходилось проливать слезы о своем разрушенном браке. Но именно это и произошло. И она ничего не могла сделать, не в состоянии была изменить их отношения.