Влюбленная Джейн

– О… Это честь для меня. Спасибо.

– Не за что. Теперь закройте глаза, и я поведу вас домой.

Джейн и ее рыцарь в сверкающих доспехах покинули кофейню.

Глава 28

Следующим утром София развернула перед Джейн длинный список запретов, нарушив которые та рисковала уничтожить себя, а вероятно, и Вселенную.

– Правило первое: из дома не выходить, – заявила София, передавая гостье тост с маслом и вареное яйцо.

– Даже в сад нельзя? – спросила Джейн, глянув в окно, и с наслаждением откусила от золотистого ломтика.

В доме Остенов не было такого воздушного хлеба. Им приходилось довольствоваться тем, что пекла их служанка Маргарет, а ее изделия были не многим мягче камня.

– Можно, только постарайтесь ни на что не засматриваться. Не изучайте телеграфные столбы, не заглядывайте через забор к соседям. Откуда угодно может возникнуть стимул, под влиянием которого вы продолжите уничтожать свои романы. – София принялась ходить по кухне, убирая стальные коробочки в шкафы. – Вдруг, например, вам понравится электричество, и вы решите остаться, а потом раз – и все ваши книги исчезли!

– Что такое электричество? – спросила Джейн.

– Вот видите? Вы уже интересуетесь. К счастью для вас, я и сама толком не знаю, что это такое, поэтому у меня нет соблазна объяснить вам, как оно работает. Большинство из нас просто знают: электричество есть и оно облегчает жизнь. Вам тоже придется ограничиться этой информацией.

– Что же я буду делать целый день, если мне даже нельзя ни к чему проявлять любопытство? Смотреть в стену?

– Если хотите. Кстати! – ахнула София и, подняв указательный палец, испуганно зашептала: – Вам ни в коем случае нельзя смотреть телевизор! – Увидев на лице Джейн замешательство, она пояснила: – Это движущиеся картинки.

– Как вы сказали? Телевизор? Забавно! «Tele» – это по-гречески «далеко», а «visio» – «зрение» по-латыни. Два разных по происхождению корня в одном слове! Значит, у нас по-прежнему в обычае засорять язык неуклюжими заимствованиями.

– Ну хватит, – отрезала София. – Правило номер два: пусть ничто не кажется вам забавным. Просто пообещайте мне не смотреть телевизор, и все.

Джейн пообещала, понимая, что сдержать слово будет нетрудно: даже если она найдет какое-нибудь из запретных приспособлений, воспользоваться им она все равно не сумеет. Когда София, перестав прятать загадочные вещицы по кухонным ящикам, тоже села за стол, Джейн спросила у нее:

– Может быть, я хотя бы чего-нибудь почитаю, чтобы скоротать время?

– Думаю, это не повредит, – сказала София и, подойдя к книжному шкафу, принялась изучать корешки. – Давайте посмотрим. Вам можно читать только то, что было написано до вашего времени. Например, это.

Она передала гостье два внушительных тома: «Наставления молодым девицам» Джеймса Фордайса и собрание сочинений Шекспира.

– И все? – спросила Джейн.

– Для начала должно хватить. Только ни в коем случае не трогайте это. – София взяла с полки оставшиеся пять романов Остен: «Эмму», «Разум и чувства», «Гордость и предубеждение», «Нортенгерское аббатство» и «Мэнсфилд-парк». Увидев, как помрачнело лицо их автора, она спросила: – Что такое?

– Я немного полистала «Мэнсфилд-парк», – сказала Джейн и сглотнула. – Вчера, в Лондоне, в книжной лавке. Я прочла совсем немного, одну или две страницы. От силы три.

– Остен! – вскричала София. – О чем же вы думали? Может, в этом-то и причина! Кто знает, какие еще могут быть последствия! Правило третье: нельзя читать свои собственные книги. – Собрав все пять романов в стопку, она положила их в стеклянный шкафчик рядом с запыленной бутылкой хереса, заперла дверцу на ключ, а ключ спрятала в карман. – Надеюсь, этих мер предосторожности будет достаточно.

– Когда вы вернетесь? – спросила Джейн, завороженно глядя на книжную пирамидку за стеклом.

– Постараюсь поскорее, – сказала София.

В это время из ванной появился Фред – без одежды, в одном только полотенце, обернутом вокруг бедер. Он вздрогнул, когда его затуманенный взгляд различил двух женщин, сидящих за столом.

– Чего ты встала так рано? – спросил он Софию и нервно улыбнулся Джейн: – Доброе утро.

– И вам доброго утра, Фред, – это было единственное, что она могла вымолвить, имея перед глазами такую картину.

За всю ее прежнюю жизнь ей ни разу не довелось видеть мужчину без рубашки, а теперь она во второй раз за два дня лицезрела обнаженную грудь одного и того же джентльмена.

– Я встаю в шесть, – сказала София брату. – Слушай, Фред. Джейн останется у нас еще на несколько дней, ты не против? Она тебя не стеснит.

– Хорошо, – согласился он чересчур поспешно. – То есть мне все равно.

Фред кашлянул и пожал плечами, отчего полотенце развязалось и упало бы, если бы он кое-как его не подхватил. Джейн отвернулась, догадываясь, что ее щеки приобрели свекольный цвет.

– Куда подевался чайник? – спросил Фред, глядя на столешницу, где еще несколько минут назад стоял блестящий стальной кувшин, теперь упрятанный Софией в шкаф.

– Сломался, – соврала она. – Попьешь кофе в школе. Кстати, как называется та книга… такая известная… о путешествии во времени?

Фред сдвинул брови: