Влюбленная Джейн

Прямо над ней раскинулось ночное небо. Тысячи, нет, миллионы белых звезд мерцали, точно бриллианты, рассыпанные по черному покрывалу.

– Вот вам и крыша!

Джейн улыбнулась, почувствовав, как слезы наворачиваются на глаза. Всю свою жизнь она считала себя докучливым существом, неспособным самостоятельно обеспечивать собственное существование и лишь истощающим семейный кошелек. Чтобы хоть как-то оправдать свой хлеб, она, не годная ни на что путное, держала ридикюли, пока их хозяйки танцевали, и присматривала за непослушными детьми, пока их родители посещали собрания. Никто никогда не приводил Джейн сюда (ведь она этого не заслуживала), никто никогда не уделял ей такого внимания, какое уделил Фред, взволновав ее до глубины души.

Она вытянула руки и поплыла к середине бассейна. Над головой кружилось небо. Тысячи искр танцевали, сливаясь друг с другом. Впервые изведав праздность такого чудесного сорта, Джейн жадно наслаждалась ею.

Вдруг она сделала вдох, как оказалось, излишне глубокий, и вместо воздуха глотнула воды. Ее тело утратило равновесие, и она, кашляя, попыталась встать, но, как она ни дрыгала ногами, нащупать дно ей не удавалось. В этой части бассейна глубина была слишком велика.

– Помогите мне! Я не умею плавать! – крикнула Джейн и, проглотив целый бокал зеленой жидкости, ушла под воду с головой.

В мутной глубине ее глаза перестали что-либо различать. Захлебываясь, она барахталась изо всех сил, но вместо того, чтобы всплыть, опускалась все ниже. Только бы Фред ее услышал! Пальцы ног коснулись дна. Между головой Джейн и поверхностью воды теперь, наверное, уместился бы еще один человек. Она опять сделала вдох (вернее, глоток) и закрыла глаза. Мысли стали путаться. Она почувствовала, что засыпает.

Внезапно чья-то рука обхватила ее за талию и вытащила наружу.

Джейн потянула в себя воздух и зашлась кашлем. Во рту ощущался горьковатый известковый вкус. Фред, нырнувший в бассейн не раздеваясь, помог ей доплыть до края.

– Я наглоталась воды, – сказала она, одной рукой ухватившись за камень, а другой вытирая лицо. – На вид она лучше, чем на вкус.

От соли саднило кожу, щипало в носу.

– Почему вы не сказали, что не умеете плавать? – спросил Фред, продолжая прикасаться к Джейн под водой.

– Не знаю. Спасибо вам.

Он подождал, пока ее дыхание успокоилось.

– Ну как? Теперь вы в порядке? Извините, я не знал, что вы не умеете плавать.

Джейн кивнула:

– Все хорошо. Я здорова. Проглотила немного воды, вот и все.

Несколькими успокаивающими словами и кивками ей удалось наконец-то согнать с лица Фреда выражение вины и испуга. Несколько повеселев, он все же сказал:

– Меня так мучает совесть! Я ведь чуть не убил вас.

– Напротив, вы меня оживили, – возразила Джейн прежде, чем успела как следует подумать. – Спасибо, что показали это прекрасное место. До сих пор никто не делал для меня ничего подобного. Я восхищена.

Рука Фреда по-прежнему касалась ее под водой, и сейчас они оба обратили на это внимание. Он вздохнул, но не переменил позы.

– С вами точно все в порядке?

– Пожалуйста, перестаньте спрашивать, – сказала она.

В воздухе вокруг них вдруг почувствовалось какое-то движение. Атмосфера будто стала другой. Джейн ощутила дыхание Фреда на своей ключице, его взгляд – на своих губах.

Тот опыт по части отношений полов, который она успела приобрести к своим двадцати восьми годам, нельзя было не признать «ограниченным». Ни один мужчина не прикасался к ней так и не смотрел на нее такими глазами. Никто не выказывал признаков желания, подобного тому, которое, по-видимому, сейчас овладело Фредом. В его взгляде одновременно читались дерзость и благородство. Сердце Джейн бешено забилось. Она стала спрашивать себя, заметил ли он ее неопытность, уловил ли детскую неуклюжесть в ее поведении. Вдруг она его разочаровала? Может, ей следовало держаться иначе? Впрочем, нет, разочарованным он не выглядел. Он продолжал смотреть на нее и улыбаться так, что ее сердце забилось еще быстрее прежнего. На его лице не было заметно никаких признаков неудовольствия. Пожалуй только, он был немного напуган создавшимся положением и тем, что могло произойти дальше. Джейн сделала вдох и замерла, стараясь успокоиться.

Обладая умом шахматиста, привыкшего все просчитывать на несколько ходов вперед, она и теперь не изменила своей рассудительности: ее мысль, перескакивая через возможные моменты радости, останавливалась на том, что вселяло тревогу, причем тревожил ее не столько сам акт (внушавший ей и страх, и любопытство), сколько его последствия. Если она уступит Фреду, чем это для нее обернется? Сможет ли она благополучно вернуться в свое время, если он ее поцелует? Взглянув на его лицо, Джейн, при всей своей неопытности, поняла: поцелуй, вероятно, отрежет ей дорогу домой. Наверное, это восхитительно, когда тебя захлестывает нечто такое… но несколько мгновений блаженства не стоят тех тягот, которые за ними последуют. Нет, не стоят. Поддаться порыву – это было бы безумие.

– Почему же вы до сих пор не научились плавать? – спросил Фред добродушно и наклонился к Джейн, заставив ее резко вдохнуть.