А ведь правда. Я и сама об этом думала. Если Кенни всерьез на меня обидится, на седьмом уроке будет жесть.
– Да, кстати, а как же танцы? – Бабушка встряхнула льдинки в бокале. – Эти ваши рождественские танцульки?
– Не танцульки, – начала я, – а светский…
Бабушка только отмахнулась, звякнув браслетом с острыми подвесками.
– Да какая разница, – сказала она. – Если вы с юношей расстанетесь, с кем же ты пойдешь на танцы?
– Ни с кем, – твердо ответила я, хотя сердце разрывалось от одной мысли об этом. – Останусь дома.
– А остальные будут веселиться? Правда, Амелия, ты ведешь себя неразумно. Ну а второй юноша?
– Какой еще второй?
– Тот, в которого ты якобы безумно влюблена. Он пойдет на танцы со своей мушиной девушкой?
– Плодовомушечной, – поправила я. – Не знаю. Наверное, пойдет.
До сих пор я почему-то даже не задумывалась о том, что Майкл может пригласить Джудит Гершнер на Зимний бал. Но стоило бабушке об этом заговорить, и мне стало так плохо, как тогда на катке, когда я увидела их вдвоем. И примерно так же я себя чувствовала, когда мы с Лилли переходили Бликер-стрит и на нас налетел на велосипеде доставщик из китайского ресторана, – меня будто ударили под дых. Но теперь боль была не только в груди и животе, но еще и на языке. Ранка понемногу заживала, но вдруг я снова ощутила болезненную пульсацию на кончике языка.
– На мой взгляд, – произнесла бабушка, – лучший способ привлечь внимание твоего юноши – это явиться на бал под руку с другим и выглядеть совершенно божественно в оригинальном творении от дженовийского кутюрье Себастьяно Гримальди.
Я молча смотрела на бабушку. Она была во всем права… Но…
– Юноша, в которого я влюблена? – переспросила я. – Да ему нравятся девушки, которые умеют клонировать насекомых. Понимаешь? Сильно сомневаюсь, что привлеку его внимание каким-то платьем.
У меня не хватило духу признаться, что именно об этом я и мечтала прошлой ночью.
– М‑м-м, – понимающе протянула бабушка. Похоже, она видела меня насквозь. – Поступай как тебе угодно. Но ты не думаешь, что будет довольно жестоко сообщить своему кавалеру о разрыве именно сейчас?
– Почему? – не поняла я. Неужели бабушку так растрогала какая-нибудь песня из тех, что передают по телику перед Рождеством? До сих пор мне казалось, что праздничное настроение отскакивает от нее, как от стены. – Из-за Рождества, что ли?
– Нет. – Бабушка смерила меня возмущенным взглядом. Всего лишь намек на то, что ее может растрогать юбилей некоего Спасителя, вызывал у нее глубокое отвращение. – Из-за экзаменов. Если ты действительно хочешь проявить доброту, дождись хотя бы окончания экзаменов, прежде чем разбить бедняжке сердце.
Я была готова начать спорить с любым предлогом, который придумает бабушка, чтобы мне не расставаться с Кенни, – но только не с этим. Я вдруг увидела дело совсем в ином свете. Даже рот разинула от неожиданности. Разинула, разинула – я же отражалась сразу в трех зеркалах в полный рост.
– Не понимаю, почему бы тебе не позволить мальчику верить во взаимность до тех пор, пока не закончатся экзамены, – вкрадчиво продолжала бабушка. – У него и так стресс, а тут еще ты… Но, конечно же, делай как считаешь нужным. Полагаю, этот… э… Кенни относится к тому типу, который, получив отказ, быстро восстанавливается. Он и с разбитым сердцем прекрасно сдаст экзамены.
Вот блин! Если бы она воткнула в меня вилку и навертела на зубцы все мои внутренности, все равно было бы не так больно. Но в то же время меня охватило чувство облегчения.
Ну конечно, я не могу порвать с Кенни прямо сейчас! И дело вовсе не в оценке по биологии или танцах: просто невозможно так жестоко поступить с человеком накануне экзаменов. Что может быть хуже?
Ну, не считая всяких гадостей, которые вытворяют Лана и ее подруги. Типа подойти к девчонке в раздевалке и спросить, зачем она носит лифчик, если он ей абсолютно не нужен. Или высмеивать другую девчонку за то, что ей не нравится целоваться со своим парнем. Ну и всякое такое.
Вот и получается, что я хочу поговорить с Кенни, но не могу. Хочу рассказать Майклу о своих чувствах, но тоже не могу.
Да я не могу даже перестать грызть ногти. Скоро все население небольшого европейского государства будет шокировано кровавыми следами обкусанных заусенцев на моих пальцах.
У меня в голове хаос, я сама не знаю, чего хочу. Неудивительно, что сегодня утром, когда я, закрывая дверцу машины, прищемила Ларсу ногу, Лилли заявила, будто мне необходим психотерапевт, – если кто и нуждается в достижении внутренней гармонии между сознанием и подсознанием, так это я.
УСПЕТЬ ДО ОТЪЕЗДА В ДЖЕНОВИЮ
1. Закупить кошачий корм и наполнитель для Толстяка Луи.
2. Перестать грызть ногти.
3. Самоактуализироваться наконец.
4. Достигнуть внутренней гармонии между сознанием и подсознанием.
5. Расстаться с Кенни, но только после экзаменов и светского Зимнего бала.
Вторник, 9 декабря, английский