Влюбленная принцесса

Но когда я подхожу к своему шкафчику, там уже торчит Джастин, который явно кого-то ищет. И Лана, как всегда, дежурит, поджидая Джоша. Ну нет, только этого мне не хватало! Джастин признается, что он мой Тайный Санта, на глазах у Ланы? Представляю ее ядовитые комментарии! И так она утверждает, что я ношу два пластыря вместо лифчика, ну а после того, как я раздолбала ее телефон, она, конечно же, полюбила меня сильнее прежнего и наверняка уже приготовила мне какую-нибудь гадость.

– Чувак, – произносит Джастин.

Чувак? Какой я ему чувак? С кем он говорит?

Я оборачиваюсь и вижу, что за спиной у Ланы стоит Джош.

– Чувак, я ищу тебя всю неделю, – говорит Джастин Джошу. – Ты вроде обещал дать мне конспекты по тригонометрии, не? У меня через час экзамен.

Джош что-то отвечает, но я уже не слышу. У меня страшный звон в ушах, потому что возле Джастина стоит Майкл. Майкл Московиц.

Он держит в руке желтую розу.

Пятница, 19 декабря, Рождественская ярмарка

Ну вот.

Опять я по уши в неприятностях. Опять.

И на этот раз я вообще ни при чем. Я ничего не могла поделать, оно просто случилось, и все. Само собой.

И Кенни все неправильно понял. Вообще всё не так. Это жесть какая-то полная.

Потому что при виде Майкла я замираю и пялюсь на него как дура, а он протягивает мне розу и говорит:

– Держи. У тебя из шкафчика выпала.

Я беру ее как во сне. Сердце колотится так, что того и гляди грохнусь в обморок.

Я же решила, что это все-таки от него. Ну, розы. Целую минуту я верила, что эти розы оставлял Майкл Московиц, и только потом заметила, что на этот раз к цветку привязана записка.

Удачной поездки в Дженовию! До встречи, когда вернешься!

Твой Тайный Санта

Борис Пелковски

Борис Пелковски. Это он приносил розы. Он мой Тайный Санта.

Откуда ему знать, что желтая роза символизирует вечную любовь? Он до сих пор не научился правильно свитер носить, какой уж там язык цветов!

Даже не знаю, какое чувство было сильнее в тот момент – облегчения, что цветы приносил не Джастин Бэксендейл…

…или разочарования, что это оказался не Майкл.

Тут Майкл спросил:

– Ну так какой приговор?

Я продолжала тупо смотреть на него. Никак не могла переключиться. Ведь я, балда, уже почти решила, что он любит меня.

– Что у тебя по алгебре? – медленно проговорил Майкл, как будто обращался к слабоумной.

Да я такая и есть. Настолько слаба умом, что даже не понимала, как сильно я втрескалась в Майкла, пока Джудит Гершнер не увела его у меня из-под носа.

Я послушно развернула распечатку… И представляете, мне удалось дотянуть оценку до четверки с минусом!

Вот что значит заниматься с утра до ночи! Хочешь не хочешь, а хоть что-нибудь да поймешь. На четверку с минусом, например.

Ничего не могла с собой поделать, чувствовала, как расплываюсь в улыбке от уха до уха, так я была счастлива. Даже мысли о том, что никто не пригласил меня на танцы, не могли помешать моей радости. И совершенно очевидно, что я заслужила эту оценку без помощи учителя, который одновременно является моим отчимом. Ведь алгебра, в отличие от того же английского, предмет точный. Ты отвечаешь правильно или неправильно, и вариантов быть не может.

И я в восьмидесяти случаях из ста ответила правильно. Конечно, помогло и то, что я твердо знала ответ на дополнительный вопрос: «На каком инструменте играл один из участников “Битлз” Ринго Старр?» Правда, за этот ответ начисляется всего два балла.

А дальше было то, из-за чего начались неприятности. Но я в этом не виновата.

Я была так счастлива из-за этой четверки с минусом, что на миг даже забыла и про свою любовь к Майклу, и про свое смущение перед ним и повела себя так, как обычно не веду.

Я кинулась Майклу на шею. Серьезно. Обхватила его руками за шею и как завизжала от восторга: «И‑и-и-и!»

Так я была счастлива этой четверке. Даже огорчение с розами отступило немного. Ну, почти.

И это было совершенно невинное объятие. В конце концов, Майкл занимался со мной почти все полугодие. Он тоже имел отношение к моей четверке.

Вот только Кенни понял все совершенно иначе. Тина сказала, что он вышел из-за угла как раз в тот момент, когда я обнимала Майкла. И, конечно, Кенни сразу решил, что между мной и Майклом что-то происходит.

ДА ЕСЛИ БЫ!

К сожалению, ничего подобного.

Теперь я ищу Кенни, чтобы объяснить ему: это было чисто дружеское объятие.

– Почему? – недоумевает Тина. – Почему ты не скажешь ему правду: что ты не чувствуешь к нему любви, которую он чувствует к тебе? Не упускай случай!

Но как я могу сказать это Кенни в самый разгар Рождественской ярмарки? Это же жестоко. Правда.

Ну почему вся моя жизнь – это сплошные страдания?

Пятница, 19 декабря, все еще Рождественская ярмарка

Кенни я пока так и не нашла, но надо отдать должное руководству школы: преподаватели у нас, может, и строгие, но устроить праздник они умеют! Даже Лилли под впечатлением.