Влюбленная принцесса

– Амелия Миньонетта Гримальди Ренальдо, – произнесла она. – Ты хочешь сбежать?

Я с невинным видом помотала головой.

– Что ты, бабушка. Конечно нет. Мне понравится жить в Дженовии. Это будет так мило.

– МИЛО? – Бабушка резко встала. Ее каблуки чуть не провалились в щели металлической площадки, но она даже не заметила. – Домой, – величественно проговорила она, указывая на мое окно.

Ее тон испугал меня настолько, что я и не подумала спорить. Поспешно выключила из сети одеяло и забралась обратно в комнату. Бабушка залезла следом.

– Ты, – сказала она, одернув юбку, – принцесса королевского дома Ренальдо. – Она распахнула дверцу шкафа и принялась перебирать висящую там одежду. – Принцесса не убегает ни от своих обязательств, ни от превратностей судьбы.

– Э‑э… бабушка… Сегодня не было превратностей судьбы. Это была последняя соломинка. Я больше не могу, бабушка. Я отказываюсь.

Бабушка вытянула из шкафа платье, сшитое Себастьяно специально для Зимнего бала. То самое, при виде которого Майкл должен был забыть, что я подружка его младшей сестры.

– Чушь, – сказала бабушка.

И все. Просто чушь.

Она уставилась на меня, постукивая носком туфли.

На меня, наверное, подействовало сидение на пожарной лестнице. А может, то, что мама, мистер Дж., папа слушали наш разговор из соседней комнаты. А как им не слушать? Двери-то нет.

– Бабушка, – сказала я, – ты не понимаешь. Я не могу туда вернуться.

– Тем более надо пойти, – ответила она.

– Нет. Да мне даже пойти не с кем. Только последние неудачницы ходят на танцы без пары.

– Ты не неудачница, Амелия, ты – принцесса. А принцессы не убегают от трудностей. Они расправляют плечи и гордо идут навстречу любой катастрофе. Не дрожа от страха и не жалуясь.

– Только не надо вспоминать про яростных вестготов, ладно? Тут целая школа уверена, что я влюблена в Бориса Пелковски.

– Именно поэтому ты должна всем показать, что тебя совершенно не волнует, что они думают.

– Я покажу им это своим отсутствием.

– Это самый трусливый вариант, – заявила бабушка. – А ты, Миа, уже успела доказать всем, что ты не трус. Одевайся.

Не знаю, почему я ее послушалась. Может быть, потому что где-то в глубине души была согласна с ней.

А может, потому что где-то еще глубже мне было любопытно, что из этого выйдет.

Но главная причина была в том, что впервые за всю мою жизнь бабушка не назвала меня Амелией.

Она сказала мне: Миа.

И я, как дурочка, расчувствовалась, и сейчас машина везет меня обратно в эту тупую сраную школу имени Альберта Эйнштейна, с которой, как мне казалось, я рассталась навсегда всего несколько часов назад.

Но нет. О нет. Я возвращаюсь в дурацком бархатном платье от Себастьяно. Одна. Пусть все посмеются над несчастным уродливым мутантом без пары.

Но я же принцесса. Я должна гордо и с достоинством принимать все насмешки и издевки, какими бы они ни были несправедливыми. И, что бы ни случилось, буду утешаться мыслью о том, что завтра я буду далеко-далеко, в тысячах километров от этого места.

Ой, приехали. Кажется, меня сейчас стошнит.

Суббота, 20 декабря, самолет королевских ВВС Дженовии

Когда мне было лет шесть, я мечтала получить в подарок на день рождения котенка.

Мне было совершенно все равно, какой он будет. Я просто хотела своего собственного котенка. Мы с мамой тогда гостили у бабули с дедулей на их ферме в Индиане, и там было полно кошек. У одной кошки родились котята – пушистые, рыже-белые. Они громко мурлыкали, когда я прижимала их к подбородку, и с удовольствием дремали за нагрудной планкой моего комбинезона. Больше всего на свете мне хотелось, чтобы один из них стал моим котенком.

Надо сказать, что в то время я постоянно сосала большой палец. Чего только мама ни перепробовала, чтобы отучить меня от этой привычки. Она даже пыталась подкупить меня с помощью Барби, хотя всегда была категорически против этой куклы и того взгляда на мир, который она олицетворяла. Ничего не помогало.

Так что, когда я начала клянчить котенка, мама сразу нашла гениальное решение. Она сказала, что подарит мне котенка на день рождения, если я перестану сосать палец. И я мгновенно перестала – так сильно хотела котенка.

День рождения неуклонно приближался, но я не очень верила, что мама выполнит свое обещание. Даже в шесть лет я уже хорошо понимала, что моя мама – далеко не самый ответственный человек. А иначе почему нам все время отключали электричество? И почему я часто приходила в детский сад в юбке и брюках одновременно? Потому что мама предоставляла мне самой решать, что надеть. Так что у меня не было уверенности в том, что мама еще помнит про котенка и вообще знает, где его взять.

В тот день, когда мне исполнилось шесть, я уже особо и не надеялась. Но вот мама вошла в комнату и плюхнула мне на грудь крошечный комок рыже-белого пуха. Я заглянула в голубые (они тогда еще не были зелеными) глазенки Луи (Толстяком он стал спустя двадцать с лишним фунтов), и меня охватило чувство такого счастья, какое я не испытывала ни до ни после этого.

До вчерашнего вечера. Серьезно.