Влюбленная принцесса

Вчера был самый счастливый вечер в моей жизни. После фиаско с фотографиями от Себастьяно мне казалось, что я больше никогда не буду благодарна бабушке. Но как же она оказалась ПРАВА, что заставила меня отправиться на танцы. Как же я СЧАСТЛИВА, что вернулась в школу – самую лучшую, самую прекрасную школу на свете!

Короче.

Мы с Ларсом подошли ко входу в школу. Во всех окнах перемигивались белые огоньки, которые должны были изображать льдинки или снежинки.

Я сказала Ларсу, что, кажется, меня сейчас стошнит. Он ответил, что не совсем понимает чем, поскольку, если он правильно припоминает, я ничего не ела, кроме пирожных на ярмарке, а это было задолго до обеда, так что все давно переварилось.

Подбодрив меня таким образом, он последовал за мной вверх по ступенькам и в здание школы. В раздевалке толпился народ. Пока Ларс сдавал наши пальто, я стояла, ожидая, что сейчас ко мне подойдут и спросят, почему я без пары. Вместо этого на меня налетели Лилли-и-Борис и Тина-и-Дейв и принялись радоваться тому, что я пришла (позже Тина рассказала, что она сообщила всем о нашем разрыве с Кенни, но причину объяснять не стала – И СЛАВА БОГУ).

Окруженная друзьями, я вошла в зал. Он весь был такой зимний, украшенный бумажными снежинками и искусственным снегом, который выглядел гораздо белее и чище, чем настоящий, а под потолком вращался зеркальный шар, как на дискотеках.

В зале яблоку негде было упасть. Я заметила Лану с Джошем (бе), Джастина Бэксендейла, окруженного стайкой восхищенных фанаток, Шамику, Лин Су и еще кучу разных людей. Кенни тоже был здесь, но при виде меня он густо покраснел, отвернулся и заговорил с девчонкой, которая ходит с нами на биологию. Ну и ладно.

В зале были все. Кроме одного человека, которого я боялась – и в то же время ужасно хотела – увидеть. Потом я заметила Джудит Гершнер. Она сменила комбинезон на чудесное красное платье в стиле Лоры Эшли, и оно ей очень шло.

Но Джудит танцевала не с Майклом! Она была с каким-то парнем, которого я видела впервые в жизни.

Тогда я поискала глазами Лилли – она звонила по телефону-автомату. Я подошла и такая:

– А где твой брат?

Лилли повесила трубку.

– А я откуда знаю? – фыркнула она. – Я ему не нянька.

Мне сразу стало легче: в этой жизни все меняется, только Лилли такая же.

– Просто Джудит здесь, – объяснила я, – и я подумала…

– Да сколько раз тебе говорить, – возмутилась Лилли, – Майкл не встречается с Джудит.

– Ну да, конечно. Что же они тогда не расставались ни на минуту все эти две недели?

– Готовили эту дурацкую программу к ярмарке, – ответила Лилли. – Кроме того, у Джудит Гершнер уже есть парень. – Она схватила меня за плечи и развернула, чтобы я посмотрела на танцующую Джудит. – Он учится в Школе Троицы.

Джудит танцевала медленный танец с парнем, который здорово смахивал на Кенни, только был постарше и не такой неуклюжий.

– А…

– Вот именно, что «а», – передразнила меня Лилли. – Не знаю, что у тебя сегодня стряслось, но я не могу общаться с тобой, когда ты не в себе. Садись вот сюда, – она подтянула ко мне стул, – и не смей никуда уходить. Я должна знать, где тебя искать, когда ты мне понадобишься.

Я даже не спросила, зачем могу ей понадобиться. Просто села, и все. Я так устала, что не держалась на ногах. И я ни капли не огорчилась, поскольку совершенно не хотела видеть Майкла. В каком-то смысле.

Но в другом смысле я страшно хотела его увидеть и спросить, что он имел в виду своей программой. Только боялась спрашивать.

Вдруг я получу совсем не тот ответ, на который надеюсь?

Через некоторое время возле меня присели Ларс и Вахим, и я окончательно почувствовала себя полной дурой. Сижу на балу с двумя телохранителями, увлеченно обсуждающими достоинства и недостатки резиновых пуль. Никто не приглашает меня танцевать и не пригласит. Все-таки я неудачница. Здоровенная неудачница без пары. Которая, кстати, предположительно влюблена в Бориса Пелковски.

Что я здесь вообще сижу? Ну вот, я послушалась бабушку. Показалась на танцах и доказала всем, что ничего не боюсь. Почему бы теперь не уйти, если мне так хочется?

Я встала.

– Пойдем, – позвала я Ларса. – Посидели, и хватит. Мне еще собираться.

Ларс кивнул, начал приподниматься и замер, глядя мне за спину. Я обернулась и увидела… Майкла.

Похоже, он только что примчался, потому что тяжело дышал и в волосах у него запутались снежинки, а галстук был не завязан.

– Я решил, что ты не придешь, – сказал он.

Кажется, у меня лицо стало такого же цвета, как платье Джудит Гершнер. Но что поделать?

– Почти не пришла, – ответила я.

– Я звонил тебе много раз, но ты не подходила к телефону.

– Знаю, – сказала я, страстно желая, чтобы пол подо мной провалился, как в фильме «Эта замечательная жизнь», и я рухнула бы в бассейн и утонула, и не пришлось бы все это говорить.

– Миа, – проговорил Майкл, – насчет той программы. Я вовсе не хотел довести тебя до слез.

Или пусть пол провалится, а я буду падать и падать бесконечно. Так тоже сойдет. Я уставилась в пол, надеясь увидеть расходящуюся трещину.

– Это не из-за программы, – соврала я. – Это из-за нашего разговора с Кенни.