Влюбленные

— Нет, это дядя Доусон, — с гордостью ответил сын. — Я подарю ему эту картинку, можно? Надо только еще пририсовать наш линкор.

Амелии не хотелось разочаровывать сына, поэтому она не сказала, что он вряд ли когда-нибудь увидит своего кумира.

Ужин они со Стеф затягивали сколько могли, рассчитывая сразу после него вымыть детей и уложить спать, однако Грант все же упросил их хотя бы разок сыграть в «Горки и лестницы». Свет погас, когда игра была в самом разгаре, и Амелия невольно вздохнула: теперь уложить детей спать будет гораздо труднее. Оставалось только одно — попытаться превратить процедуру укладывания в приключение.

— Ну вот и замечательно! — объявила она. — Давайте представим, как будто мы — отважные исследователи пещер, которые ищут место для ночлега. Вон в том нижнем ящике лежит наш замечательный электрический фонарик. Сейчас я его возьму и…

Она попыталась подняться, но Грант вцепился в нее обеими ручонками:

— Нет, мамочка, не уходи! Обними меня!

И Амелии пришлось лезть за фонариком, держа младшего сына на руках. Справившись с нелегкой задачей и крепко зажав фонарь в руке, она нажала на кнопку. По кухне метнулось желтоватое пятно света.

— Вот видишь? Все в порядке. А сейчас, Грант, мы с тобой пойдем проверим пробки. Может быть, их просто вышибло, когда ударила молния.

Они вместе вышли в коридор, где находился электрический щиток, но Амелия тщетно щелкала выключателями — похоже, дело было не в них.

— Лектричество не работает, — заявил Грант. — А где здесь пробки?

— Так называются вот эти выключатели, — объяснила Амелия. — То есть так они назывались раньше, потому что их делали круглыми, как пробки от бутылок. Сейчас они выглядят по-другому, но многие люди по старинке называют их «пробками».

— А-а… — разочарованно протянул сын. — А что мы теперь будем делать?

«Ложиться спать, конечно!» — хотела сказать Амелия, но сдержалась. Только скандала в темноте ей не хватало.

— А зачем нам электричество? — ответила она самым непринужденным тоном, на какой только была способна. — У нас есть фонарики. А к завтрашнему утру обрыв проводов, наверное, восстановят. Гроза закончится. Мы проснемся, а вокруг светло и тепло!

Она отвела Гранта в кухню к Стеф, а сама пошарила по комнатам, где в шкафах и ящиках хранилось еще несколько электрических фонарей. Увы, батарейки в них были довольно старыми, к тому же, чтобы дети не так боялись темноты и грозы, им пришлось бы держать их включенными постоянно. Довольно скоро свет фонарей стал слабеть, очевидно, что до утра их не хватит.

— Нам нужны новые батареи, — сказала Амелия Стеф, улучив момент, когда дети не могли ее слышать.

— Может, у Берни есть запас? — предположила няня.

Амелия подошла к окну над раковиной и вгляделась в непроглядный мрак за стеклом.

— У него темно. Он, наверное, давно спит.

— У нас есть еще один сосед, — напомнила Стеф, правда, не слишком уверенно.

Амелия перешла к другому окну.

— Его дерьмовой машины не видно, — пробормотала она и добавила с необъяснимым раздражением: — И где только его носит в такую ночку?

Стеф сказала, что пойдет искать свечи, но для этого ей понадобится последний работающий фонарик. Когда она ушла, Амелия и дети остались в полной темноте, нарушаемой только сверкавшими за окном молниями. Чтобы скоротать время до возвращения няни, Амелия предложила спеть «Лодочка, плыви», но каждый раз, когда снаружи вспыхивала очередная молния, детские голоса начинали ощутимо дрожать, и вскоре она обнаружила, что поет одна.

К счастью, спустя несколько минут вернулась Стеф. Она принесла четыре тонких церковных свечи и три толстых, декоративных. Одну из них — с запахом ванили — Стеф тут же зажгла.

— Ну вот, — сказала она, — сейчас у нас тут будет хорошо пахнуть.

Когда свеча разгорелась, Амелия выключила фонарик, но Грант тут же захныкал:

— Включи!.. Включи его скорее обратно!

— Нет, милый, нам нужно беречь батарейки, — мягко возразила она.

Не переставая всхлипывать, Грант прижался головкой к ее груди, а Хантер сказал:

— Боя́ка, боя́ка, черная собака!..

— Хантер! — одернула его Амелия.

— А я не боюсь! Я уже большой!

— Вот и хорошо. — Она погладила его по голове. — Раз ты большой, значит, ляжешь спать без разговоров. И ты, Грант, тоже. Нужно только закрыть глазки и постараться поскорее уснуть — тогда вы даже не заметите, что вокруг темно. А когда вы проснетесь, будет уже утро, и…

— Нет, мамочка, нет! — хором завопили оба. — Мы не ляжем спать в темноте!

На мгновение Амелия подняла глаза к небу (точнее — к потолку). Она надеялась на чудо, но, как видно, она в жизни слишком много грешила, а может, богу было сейчас не до нее. Во всяком случае, свет не зажегся, и она поняла, что придется искать выход самой.

— Ладно, я сейчас съезжу в поселок за батарейками, а вы посидите со Стеф.

Но как только она попыталась подняться, Грант вцепился в нее изо всех сил:

— Пожалуйста, мамочка, не уезжай!

И даже «большой» Хантер начал подозрительно шмыгать носом.

— Давай лучше я съезжу, — предложила Стеф. — Это будет логичнее.