Влюбленные

— Почему бы нет? Раньше она часто к нам заходила. А сегодня у меня вечер почти свободный: занята только в первом акте. Посидим, поговорим. Андрюшка, ты почему мне ничего не рассказываешь?.. Я моталась по области на гастролях и ничего не знаю, а в городе столько новостей! Случайно узнала, что Дмитрий Антонович женился. Случайно узнала и о Нине, что она куда-то уезжала.

Андрей Олегович, рассеянно слушая мать, положил руку на трубку.

— Мама, я бы еще поработал.

— Ну, ну, извини, если помешала… И, пожалуйста, не кури.

Клавдия Владимировна ушла к себе, а Андрей Олегович, проследив взглядом, плотно ли она закрыла дверь, тотчас поднял трубку и набрал номер. Терпеливо пережидал долгие гудки. И хотя к телефону никто не подходил, он набрал тот же номер еще и еще раз. Потом достал из пиджака записную книжку и позвонил по другим номерам. Ему отвечали: «Стефу?.. Нет, она не заходила. А кто это?.. А-а…» И он всех просил об одном и том же:

— Пожалуйста, передайте ей, если зайдет, что я уехал в район по вызову. Меня дома не будет. Обязательно передайте.

Прошелся по комнате, собрал в стопку раскиданные по дивану книги и положил на этажерку. Рука потянулась к сигаретам, но он скомкал пачку и кинул в корзину, хотя она была искурена только наполовину.

Скоро здесь будет Нина!.. А что, если она действительно отдыхала у каких-то старичков-врачей, как сказал ему Дмитрий Антонович?

Но почему она уехала столь срочно, в тот же день, не дав о себе знать?

Чем больше Андрей Олегович думал об этом, тем все больше склонялся к мысли, что тут что-то не так, от него что-то скрывают.

Познакомившись с Ниной четыре года назад и полюбив ее, Андрей Олегович был с ней осторожен, не торопился высказать свое чувство, боялся отпугнуть — ведь девушкам ее возраста разница в пять-шесть лет кажется очень заметной; терпеливо ждал, когда она закончит институт, втайне надеялся, что за ее ровным, дружеским отношением к нему таится нечто большее. И вот как все это обернулось…

Открытие, которое он сделал для себя, его ошеломило:

«Нина ко мне просто равнодушна! Иначе как бы она могла куда-то уехать, не повидавшись со мной? Она любит кого-то другого, о чем я даже не подозревал. Ведь рассказывала же она мне, что дружит там с какими-то парнями! Возможно, к одному из них и уехала!»

Подозрения переросли в уверенность…

В тот день, когда все это произошло, он долго бродил по городу, не находя себе места. Встретил на площади у сквера Герберта и Уно — инженеров-эстонцев, с которыми был знаком уже около года. Оба они холостяки, примерно его лет, и всегда держались парой, но сегодня почему-то нарушили устав мужской компании и были с девушками.

Познакомили с ними Андрея Олеговича. Одну из них — розоволицую, с выпуклыми серыми глазами — звали Стефой (она оказалась врачом, знала Андрея Олеговича, и меж ними сразу завязался разговор), вторую — нескладную, с длинными руками — Тамарой.

Впятером пришли к Стефе — у нее была однокомнатная, небрежно обставленная квартира. Из магазина принесли несколько бутылок вина, сыр, шпроты. Когда все это было уничтожено, хозяйка извлекла из шкафа флакон с медицинским спиртом. Прикончили и его. Начался галдеж, суетня, какие-то немыслимые излияния в дружбе.

От обиды, которая жгла злее спирта, Андрею Олеговичу вдруг захотелось выместить на ком-то свою неудачу.

«Я так верил!.. Так был бережен с ней. И вот…»

Во время танцев под радиолу Андрей Олегович сел рядом со Стефой и нагло положил ей руку на колено. Она не оттолкнула его руку, а тотчас же сжала ее маленькой цепкой ручкой. Так сидели они, а Герберт с противоположной стороны стола подливал им в рюмки, ни о чем не догадываясь. Уно с Тамарой, не переставая танцевать, на короткие мгновения выключали свет, и Андрей Олегович привлекал к себе Стефу и целовал. Свет зажигался — они сидели как ни в чем не бывало, только Стефа смеялась громче обычного.

В полночь, когда пора было расходиться, Андрей Олегович прикинулся окончательно опьяневшим и вяло осел на диване.

— Андрей! Надо идти! Пожалуйста, встань! — нервничал Герберт, поднимая его за руку. Он верил и не верил в его опьянение.

— Пускай полежит, — вступилась Стефа. — Куда он пойдет такой?

— Но очень поздно. Ему рано на работу.

— Я разбужу его через час, и он уйдет.

Уно с Тамарой были уже на лестнице, а Герберт все еще с подозрением глядел на Андрея Олеговича и тряс его за плечи. Попрощался со Стефой, договорился о встрече и уже переступил через порог, но еще раз быстро вернулся в комнату. Андрей Олегович лежал, не меняя позы.

Щелкнул английский замок. Стефа подошла к дивану и склонилась над Андреем Олеговичем. Он обхватил ее за шею и привлек к себе. Она громко захохотала.

Уже утром Андрей Олегович понял, что ему не следовало так поступать. Но было что-то в этой женщине — жадной и сильной — привораживающее, и он приходил к ней снова и снова.

Во время операций у него стали вздрагивать руки, он нервничал, покрикивал на сестер, и Женя, чутко реагировавшая на его настроение, тревожно спрашивала:

— Что с вами, Андрей Олегович? Вам нездоровится?