Влюбленные безумны

– По мелочи, с соседями, но для меня и эта мелочь чрезвычайно значима. А теперь, извини, я тебя оставлю. После обеда я обычно имею привычку отдыхать… Ты ждешь господина Соболинского? – внимательно посмотрела на нее Мари.

– Ты меня осуждаешь?

– Что толку осуждать, коли ничего нельзя сделать? – пожала плечами Мари. – Я тебе не указ. Ты замужняя женщина и знаешь, что делаешь. Увидимся вечером, за ужином, – кивнула она и ушла.

Серж приехал, когда она уже устала ждать. Время тянулось медленно, Александра и не думала, что после столичной суеты ей так непросто будет привыкнуть к размеренной деревенской жизни. Она откровенно обрадовалась, когда во двор въехала коляска, в которой сидел Серж. Он был один, без кучера, в темном сюртуке и щегольских сапожках, блестевших на солнце. Он выглядел одинаково безупречно и на светских раутах, и на пыльной дороге, правя лошадью. Такова уж была его натура, Соболинского невозможно было представить сморкающимся в платок, вспотевшим, или, к примеру, нюхающим табак, заложив пальцем одну ноздрю. От него всегда пахло духами, на его белоснежной сорочке не было ни единого пятнышка, а ногти на руках всегда были отшлифованы, будто бы он целыми днями этим только и занимался. Хотя Александра знала, как уверенно эта белая холеная рука с отполированными ногтями держит пистолет. В общем, это был барин, столбовой дворянин, дитя своей эпохи, настолько же дурное, насколько и великолепное.

– Как вы устроились, графиня? – весело спросил Серж, целуя ей руку.

Она с нескрываемым удовольствием смотрела на его красивое лицо, в синие глаза, которые ласкали ее в ответ, на его яркий, улыбающийся рот. Ему сегодня отчего-то было весело.

– Честно сказать, я скучала, – призналась она.

– Я на это и рассчитывал. Скука – верная слуга любви. Занятой человек ни за что не пустится в любовную авантюру.

– Тогда вы, верно, хотели сказать, слуга разврата. Нельзя влюбиться от скуки, можно только принять за любовь желание как-то изменить свою жизнь, сделать ее разнообразнее.

– Это касается других, но не касается нас. Между нами давно все случилось, – насмешливо сказал Серж. – Могу я предложить вам прогулку, графиня?

– Куда вы хотите меня везти? Неужели украсть? – улыбнулась она.

– Вы уже сами себя украли. Не сомневаюсь, что ваш муж ищет вас по всему свету, после того, как получил известие о вашем исчезновении.

– Мой муж меня бросил, – горько сказала она.

– О! Вы не знаете другого свойства любви! Если предмет вашего обожания, пусть даже и ненавистный вам, на какое-то время исчез, возникает страстное желание завладеть им вновь, хотя бы для того, чтобы воскресить в себе эту ненависть.

– Вы о себе говорите, сударь?

– Скорее о вас. Я не переставал вас любить, а вот вам понадобилось три года разлуки, чтобы понять, как вы от меня зависите. Так вы едете графиня? Я всего лишь хотел показать вам ваши владения. Насколько я помню, вы покинули графский дом, так и не успев почувствовать, что такое быть в нем хозяйкой. Вы еще не смотрели на него глазами собственницы, я думаю, вам это будет приятно. А моя цель отныне доставлять вам одни лишь удовольствия, графиня, – вкрадчиво сказал он.

– Я не думаю, что видеть усадьбу мужа мне будет приятно, но прогулка пойдет мне на пользу, в этом вы правы.

Она подала руку Сержу и спустилась вместе с ним в сад. Никто не мог им помешать, они были предоставлены сами себе и, казалось, всеми забыты. Мужчина и женщина в цветущем саду, словно Адам и Ева в раю, и запретный плод еще не съеден. Еще есть время сполна насладиться этим раем.

Они сели в коляску, Серж взял в руки кнут. Ехали не спеша, огибая озеро. Она любовалась на преобразившуюся степь, вдыхая такой родной и оттого такой сладкий воздух. Показались ворота графской усадьбы.

– Ты войдешь туда? – спросил он. Теперь они были совсем одни, в степи, и вели себя гораздо вольнее.

– Не знаю, – она невольно вздрогнула. – Скорее, нет.

– Не можешь же ты прятаться вечно?

– В Петербурге, наверняка, уже гуляет слух о моей смерти, – усмехнулась она. – Так пусть думают, что я умерла.

– Что ж, это разумно. Мы переждем здесь какое-то время, до родов, а потом уедем за границу.

– Ты хочешь бежать со мной за границу?!

– Доверься мне, я все устрою.

Он отбросил кнут и обнял ее. Она не сразу ответила на поцелуй, но потом поняла, что рано или поздно это все равно случится. Мари права: встретившись однажды, они с Сержем словно проросли друг в друга, и сейчас настало время помериться силой. Кто более способен разорвать эту связь? Когда его язык, преодолевая сопротивление, раздвинул ее плотно сомкнутые губы, Александра поняла, что она на это не способна. Не сейчас.

Лошадь еще какое-то время брела по дороге, но потом остановилась, потянувшись к растущей на обочине траве большими мягкими губами. Солнце уже не жарило и даже не грело, а ласкало, и так же ласков был ветерок. Все ожило в ожидании лета, и это было так прекрасно!