Влюбленный Дракула

Через несколько мгновений я, к немалому собственному изумлению, осознала, что все еще жива. Сиделки выудили меня из ванны. В комнате было холодно, и кожа моя моментально покрылась мурашками. У меня так тряслись поджилки, что, если бы одна из сиделок не поддерживала меня, я непременно рухнула бы на пол. Вторая сиделка накинула мне на плечи одеяло, и, взяв меня под руки, они оттащили меня к стулу, причем мои ноги волочились по влажному холодному полу. Меня усадили на стул, но я оказалась не в состоянии держать свое тело в вертикальном положении и принялась клониться на бок. Одной из сиделок пришлось держать меня за плечи. Другая тем временем принесла поднос, на котором стоял большой графин с водой и стакан.

— Внутреннее действие воды не менее важно, чем ее внешнее действие, — изрекла она, наливая стакан и пытаясь вручить его мне. Мои онемевшие пальцы отказывались его держать, и сиделка сама поднесла стакан к моим губам, вливая мне в рот отвратительно холодную жидкость. Я попыталась проглотить воду, но мой измученный организм отказывался ее принимать, и она струйками потекла по моему подбородку.

— Не надо упрямиться, голубушка, — сказала сиделка. — Так или иначе, вам предстоит выпить весь кувшин.

Я лишь застонала, не представляя, как справлюсь со столь ужасающей задачей. Единственный глоток воды, попавший мне в желудок, вызвал у меня приступ тошноты. Я ничего не ела со вчерашнего вечера, и мои насквозь продрогшие внутренности болезненно сжимались, стоило мне взглянуть на наполненный холодной водой графин. Я покачала головой, давая понять, что не выдержу новой пытки. Сиделка, державшая стакан у моих губ, испустила сокрушенный вздох.

— Придется вам пересилить себя, мисс, — проворчала она. — Мы не выпустим вас из комнаты, пока вы не выпьете весь кувшин.

— А если я выпью, вы меня отпустите? — пролепетала я, с трудом двигая онемевшими губами. Я была готова на все что угодно, лишь бы вырваться из этой камеры пыток, оказаться в тепле и почувствовать, как оживает каждая клеточка моего насквозь промерзшего тела.

— Конечно. Так что будьте хорошей девочкой и выпейте вкусную водичку.

Стакан вновь коснулся моих губ. Я сделала над собой отчаянное усилие и осушила его. Не помню, как мне удалось выпить следующие шесть стаканов. Знаю лишь, побороть приступы тошноты мне помогало сознание того, что каждый новый глоток приближает меня к освобождению. Но вот я с облегчением увидела, что в графине не осталось ни капли. Сиделки заставили меня встать и сорвали с меня одеяло, оставив меня совершенно голой. Я сделала неуверенный шаг к двери, однако сиделки, схватив меня под руки, отвели в сторону и затолкали в какую-то тесную металлическую кабину. Раздалось зловещее шипение и сверху на меня хлынуло множество колючих струй. Я заметалась, пытаясь укрыться от ледяного водопада, но это было невозможно. Через несколько мгновений я насквозь промокла под беспощадным душем.

— Будьте умницей, потерпите, — крикнула одна из сиделок. — Эта процедура длится всего десять минут.

Первые минуты я отчаянно визжала и колотила кулаками по металлическим стенам кабины. Мне казалось, я вот-вот умру, потому что вынести подобные мучения невозможно. Время словно застыло, и, чтобы его подогнать, я принялась считать вслух проходящие секунды — шестьдесят, пятьдесят девять, пятьдесят восемь. Потом, сбившись со счета, я сжалась в комочек на мокром полу кабины, предоставив жестким струям молотить по моей спине. В голове моей вертелась единственная мысль — странно, что я до сих пор жива.

Наконец сиделки позволили мне выйти из душевой кабины, но на этом пытки не прекратились. Меня снова усадили на стул и заставили выпить очередной графин воды. Я потеряла всякий счет времени и уже не мечтала о возвращении в теплую комнату. Я уже не сомневалась в том, что никогда не окажусь в теплой постели, никогда не согреюсь, никогда не буду сидеть у камина с чашкой чая в руках. Давясь очередным стаканом холодной воды, я пыталась вспомнить, кто из моих знакомых способен вызволить меня из этого адского заведения. Кейт, Джейкоб, мисс Хэдли? Или, может быть, таинственный граф? Никто не убедит меня в том, что он — всего лишь галлюцинация, и тогда, на берегу реки, меня спасло от насильника порождение моей фантазии. Вспомнив тот давний случай, я ощутила мгновенный прилив надежды.

Увы, в следующую минуту надежда моя погасла под струями ледяной воды, ибо сиделки вновь затолкали меня в душевую кабину. Начался новый виток пытки, и моему помутившемуся сознанию оставалось лишь смириться с ее бесконечностью.