Влюбленный халиф

Решив, что дома она найдет почти все, Мариам начала собираться. Одной корзины ей показалось мало, и она вытащила вторую, более объемистую, хотяи более старую. Зато теперь можно было складывать отдельно мази и притирания, отдельно — травы и порошки.

— Мальчик мой, остановись! Ни слова больше!

— Увы, почтенный Алим, я был нем как рыба. Настоящую женщину, как всегда говорит моя матушка, не должно застать врасплох никакое бедствие! Должно быть, уважаемая Мариам из той же породы, и ее тоже не может застать врасплох ни болезнь, ни землетрясение, ни гнев небес.

Забив обе корзины до отказа, женщина решительно повязала шаль, закрыла за собой двери и отправилась к дому Нур-ад-Дина. Конечно, такое путешествие заняло совсем немного времени, ибо дома, как известно, стояли почти рядом. Поэтому всего через минуту, не растеряв решительности, Мариам уже стучала в калитку соседа.

— Тетя Мариам! — радостно воскликнула Мариам-младшая, дочь Нур-ад-Дина, который должен был страдать от никому не известных хворей.

— Да хранит тебя Аллах всесильный и всемилостивый, девочка! Как отец? Он сильно страдает?

— Отец? — озадаченно переспросила Мариам. — Страдает? Но почему он должен страдать?

Но Мариам не обратила на слова девушки никакого внимания. Она отдала корзину, что была полегче, своей тезке, а сама решительно направилась в комнаты.

— Тетя Мариам, — пыталась окликнуть ее девушка, — почему отец должен страдать?

— Малышка, когда люди больны, они страдают. Вот я и спрашиваю, так ли плох твой отец, как говорит об этом молва.

Сейчас Мариам-ханым была не соседкой, а лекарем. И потому некая отрешенность появилась на ее лице. Она прикидывала, с чего начать и куда послать Мариам, если ее усилия не принесут успеха.

— Мой отец болен? — Лица Мариам-младшей не покидало озадаченное выражение, и наконец Мариам-старшая обратила на это внимание.

— Конечно болен, болен жестоко. Добрые люди опасаются, что он не протянет и до следующего Рамадана.

— Кто, о прекраснейшая, не протянет до следующего Рамадана? — раздался сильный и звучный голос Нур-ад-Дина. Оказывается, Мариам-младшая привела свою почтенную тезку в гостевую комнату, где за щедро накрытым столом удобно расположился тот самый, смертельно больной купец Нур-ад-Дин.

— Ты, почтенный Нур-ад-Дин… — несколько неуверенно ответила Мариам-ханым.

Свиток — о нет, только не это! — тринадцатый

— Что ж, мой усердный Мераб, — удовольствие в голосе невидимого Алима звучало более чем отчетливо, — теперь тебе осталось придумать, как уважаемая ханым выберется из этого неловкого положения.

— Полагаю, незримый маг, что мне и придумывать ничего не придется, ибо уважаемая ханым не из тех женщин, которых просто смутить.

Незримый Алим в который уж раз за это утро удивился и тому, как легко Мераб смог привыкнуть к своему необыкновенному умению и к тому, с каким удовольствием юноша оживляет кем-то придуманный мир.