Влюбленный лэрд

К счастью, простодушная Изабелл ничего не замечала. Она заскочила в гардеробную, но, видя, что герцог не торопится, выскочила обратно, схватила его за руку и увлекла за собой. Бросив на Лану беспомощный взгляд, он последовал за девочкой.

Было забавно и одновременно приятно наблюдать за тем, как с ним обращается ребенок. Руки малышки как будто разрушали все те условности и фантазии, которыми «больной» Лахлан, веривший в проклятия, отгородился от настоящего Лахлана. Изабелл продолжала начатое Ланой дело.

Прислонившись к дверному косяку, Лана с улыбкой наблюдала за тем, как Изабелл с жаром показывает ему все углы и предметы его уборной. Для взрослого здесь не могло быть ничего удивительного, но для маленькой девочки упругая подушка на стуле, чтобы было выше сидеть, и перекладина, на которую вешали одежду – Изабелл даже на ней покачалась, – были элементами игры. Детская увлеченность жизнью, как игрой, содержала в себе неизъяснимую прелесть. Изабелл с криком подтащила Лахлана к «тайной» двери для камердинера.

Конечно, тайной эта дверь была только в детском воображении, но Изабелл не просто пользовалась вещами, она наделяла их волшебными свойствами – это было очаровательно. Лахлан, как мог, подыгрывал девочке, то восторженно, то удивленно ахая или охая.

Поощряемая им, Изабелл разошлась вовсю, она тараторила без умолку, то рассказывала о своих приключениях в замке Скрастера, то перескакивала на любимые кексы и игры, в которые любила играть. Забавы у нее были довольно серьезными, среди ее игрушек числился боевой лук, а также деревянный меч. Тут она замирала от восторга, вспоминая об обещанном подарке. Лахлан серьезно кивал, вставлял в нужный момент вопросы, поддакивал, короче говоря, включился в ее игру.

Его терпение и внимание тронули Лану до глубины души: в нем явно погибал любящий отец. Было видно, что больше всего на свете ему хотелось остаться с ней наедине, а разыгравшаяся Изабелл явно мешала его намерениям, однако он нисколько не сердился на девочку. Одним словом, Лахлан держался молодцом. И вдруг Изабелл допустила маленькую оплошность, которой умный Лахлан не преминул воспользоваться. Вспомнив о луке, девочка захотела показать ему свою любимую игрушку. Конечно, Лахлан был не против. Вне себя от радости девочка выскочила из комнаты и побежала за своим луком.

Наконец они остались наедине. Все вышло очень просто.

Повернувшись к Лане, он ее обнял. Затем вознамерился ее поцеловать, но Лана в испуге отшатнулась. К ним могли войти, да и быстрая на ногу Изабелл, хоть и убежавшая в другое крыло, могла ворваться к ним в любой момент.

– Нет, Лахлан, не сейчас. Здесь опасно.

– Это верно. – Он схватил ее за руку и увлек за собой в гардеробную, захлопнув за ними дверь. – Вот так лучше, не правда ли?

Он жадно приник к ее рту. Поцелуй получился что надо, горячий и в то же время сладкий.

– Ах, Лахлан! – застонала Лана. – Я мечтала об этом весь день.

– М-м. – Он целовал ее в шею, прижимая девушку к стене. Его пыл нарастал с каждым мгновением. – Я тоже думал только об этом. Весь день и всю ночь.

– Всю ночь? – улыбнулась она. – Но ты ушел на рассвете, от ночи почти ничего не осталось.

– Каждый миг без тебя мне кажется вечностью.

Он принялся ласкать ее груди, и она тут же откликнулась на его ласки. От охватившего ее нетерпения Лана тихо застонала. Но голос благоразумия не замолкал, он упорно твердил, что это опасно и к тому же глупо, что лучше было бы выждать более удобный момент.

– Хватит, дорогой. Довольно. А то вдруг увидят.

– Всего один поцелуй.

– Хорошо. Но только один, – беспомощно шептала она.

Конечно, он не остановился на одном поцелуе. Их было много, очень много. Его ласки становились все более настойчивыми и безумными.

Он просунул руку ей под юбку. Знакомый жар опалил ее изнутри, она ничего не могла с собой поделать. Она хотела его, как вдруг двери распахнулись…

Они отскочили друг от друга. Вернее, отскочил Лахлан, размякшая Лана не могла сделать ватными ногами ни шагу. Она поспешно поправила юбку и посмотрела на стоявшую на пороге серьезную Изабелл с луком в руках. Девочка внимательно разглядывала их обоих.

У Ланы внутри все сжалось от нехорошего предчувствия. По выражению лица Изабеллы было видно, что девочка что-то заподозрила, но насколько далеко она зашла в своих подозрениях, пока было не ясно.

«Выручай нас, Пречистая Дева!» – стучало в голове Ланы.

– А, вот и ты! – Лахлан первым пришел в себя. – А ну-ка, покажи нам свой лук.

Однако Изабелл уже забыла о нем. Ее явно интересовало другое:

– А что вы тут делали?

– Что делали? – смущенно повторил Лахлан, расправляя воротник рубашки, ставший для него внезапно слишком тесным.

– Похоже, вы тут целовались, – брякнула Изабелл, бросая на Лану взгляд исподлобья, словно соперница, не желавшая ни с кем делиться Лахланом.

– О, конечно, нет. С чего ты взяла? – Лахлан бросил отчаянный взгляд на Лану, прося у нее помощи.

Губы девушки зашевелились:

– Я тут застряла. Мои волосы… гм… зацепились, а его светлость помог мне освободиться.

– А за что они тут зацепились? – искренне удивилась девочка.