Влюбленный призрак

Она схватила первое письмо, адресованное Раймону двадцать лет назад.

Любовь моя, такая далекая и такая близкая,

прошел год. Квартира, где мы поселились, невелика. Как же мне не хватает моего французского дома, – не так сильно, как вас, но это связанные воспоминания. Я превратила свою комнату в убежище и собрала в ней оставшиеся у меня памятные вещи. Несколько фотографий, сделанных вами летом. Я смотрю на них в восхищении, как восхищаются летними закатами, в ослеплении и грусти из-за ухода дня, но при этом в надежде на скорое утро.

В маленькой застеленной ковром прихожей я поставила свой черешневый книжный шкаф со всеми моими любимыми книгами, с которыми провела столько вечеров, которые мы обсуждали, сидя на скамейке. Гостиная – большая светлая комната окнами на залив, мебель с патиной времени иногда отражает блеск океанских волн. Диван накрыт разноцветным пледом. Помните его? Вы похвалили его в том магазинчике на Гранд-рю. Назавтра я вернулась туда и тайком его купила. Сидя за письменным столом, я могу любоваться всем заливом Сан-Франциско. Справа Бэй-Бридж, Телеграфный холм с башней Койт-тауэр – смешное название, не правда ли? Представьте, ее завещала возвести после своей смерти одна необычная женщина. Она курила сигары и носила брюки задолго до того, как это стало приемлемо. Она была помешана на азартных играх и одевалась как мужчина, чтобы посещать сугубо мужские игорные заведения. Замечательная женщина, я завидую ее отваге! Свое состояние она завещала городу. Годами люди, стоя на вершине этой башни, приветствовали суда. Я тоже побывала наверху, любовалась оттуда кораблями. Понимаю, я рассказываю малоинтересные вещи, но что еще вам рассказать и при этом не ранить вас? Манон привыкает к новой жизни, я так боялась, что ей навредит поспешный отъезд. Она уже болтает по-английски, то есть справляется, и очень неплохо. Она моя сообщница и лучшая подруга, а мне помогает забыться обязанность быть любящей матерью, которая так ей нужна. Она здорово вымахала, я уже угадываю в ней удивительную женщину, которой она в один прекрасный день станет. У нее нелегкий характер, порой мне приходится ее усмирять, изо всех сил скрывая, как сильно она меня восхищает – день ото дня все сильнее. Она снова занялась танцами, ее преподаватель уверяет, что она очень одарена. Надеюсь, она не захочет стать балериной, это занятие связано с ужасными страданиями, но, если она этого пожелает, я не стану ей препятствовать, потому что перед ее могучей волей ничто не устоит, а уж если взбунтуется ее дух…