Влюбленный странник

Она была в ярости и вышла из себя, узнав, что Рэндал рассматривал возможность брака с другой женщиной, но ей быстро удалось поверить в то, что диктовало ей собственное тщеславие: Джейн Крейк была лишь данью амбициям Рэндала.

Люсиль жестоко ревновала Рэндала к Джейн. Эта самоуверенность аристократки не понравилась ей с самого начала, в ней Люсиль увидела качества, которых — она отлично это знала — не хватало ей самой. Но она не собиралась забывать годы успеха и лести поклонников из-за душевной раны, нанесенной ревностью.

Она все еще оставалась Люсиль Лунд — самой неотразимой и шикарной, самой яркой звездой на небосклоне Голливуда. У нее не было оснований сомневаться в любви Рэндала ни год, ни два года назад, и Люсиль попросту не приходило в голову, что чувства его могут измениться. Ей это было позволено. Она могла уставать от мужчин, но они всегда поклонялись ей до тех пор, пока она ждала от них поклонения. И только когда Люсиль считала, что с тем или иным мужчиной покончено, он был волен найти себе другую женщину — разумеется, с досады, а вовсе не потому, что чьи-то чары могли оказаться сильнее ее.

У Люсиль был незатейливый менталитет захватчицы. Но жизнь Люсиль, хотя в это вряд ли кто-нибудь поверил бы, в сущности, и была очень простой. Ее красота принесла ей шумный успех и мировую популярность. И, пока красота оставалась при ней, беспокоиться Люсиль было не о чем.

Мужчины, любившие ее в прошлом, не отличались ни глубоким умом, ни тонкой душевной организацией, они были вполне предсказуемы в своих желаниях, и Люсиль просто не приходило в голову, что Рэндал может быть другим. Он был мужчиной и, следовательно, был от нее без ума. Она хотела выйти за него замуж, и все, что произошло до этого, так же как и нежелание с его стороны, не имело никакого значения.

И все же в Люсиль была некая проницательность, выработанная в те годы, когда ей приходилось прокладывать путь наверх. Она чувствовала, что Рэндал может сказать что-то, о чем они оба будут сожалеть, и благодаря превосходной игре и собственному красноречию Люсиль удалось остаться хозяйкой положения.

— Я очень умная, — произнесла она вслух и снова улыбнулась своему отражению.

Собственная красота приводила Люсиль в радостное возбуждение. Сияние бриллиантов на шее, низкий вырез розового платья, хрупкая красота, белокурые волосы — все это казалось почти эфемерным в загадочном свете ламп по обе стороны туалетного столика. Люсиль подняла руки, продолжая любоваться собой. Теперь она жалела, что так быстро отпустила Рэндала. Он, конечно, понимал еще до того момента, как они встретились сегодня вечером, что Люсиль в настроении заняться любовью.

Она чувствовала себя успокоенной и умиротворенной после этого ужасного дня, и ей хотелось ощущать на своих губах теплые губы Рэндала, почувствовать силу его объятий, услышать его голос, шепчущий нежные слова ей на ухо. Люсиль чувствовала, как внутри разгорается пламя, когда она думала о сексе с Рэндалом и его мужской привлекательности. Она слишком хорошо знала сладость добровольного поражения в тот момент, когда была готова слиться с ним воедино. Она знала, какая это радость — быть завоеванной.

Да, теперь Люсиль жалела, что отослала Рэндала. Взгляд ее упал на секунду на телефонный аппарат. Позвать его обратно? Через несколько минут Рэндал будет у себя дома на Парк-Лейн, и мысль о том, как он возвращается в пустую квартиру, придала Люсиль решимости. Она протянула руку к трубке, и в этот момент зазвонил телефон.

Люсиль не сомневалась, что это звонит Рэндал, чтобы сказать ей, как сильно он ее любит. Она поспешно схватила трубку.

— Алло!

— Внизу мужчина, который хочет вас видеть, мадам, — раздался на другом конце провода голос телефонистки.

— Мужчина? — удивленно переспросила Люсиль, гадая про себя, кто бы это мог быть — Рэндал или Эдвард. Для кого-либо другого было слишком поздно. Но, посмотрев на розовые кварцевые часики, которые она обычно брала с собой в путешествие, Люсиль обнаружила, что еще только без четверти одиннадцать. — И кто же это? — поинтересовалась она у телефонистки.

— Джентльмен отказался назвать свое имя, мадам, но он говорит, что должен увидеть вас по срочному делу.

— Но я должна знать его имя, — нетерпеливо произнесла Люсиль. — И сейчас уже слишком поздно для деловой встречи.

— Вы не могли бы подождать немного у телефона, мадам? — Голос телефонистки был довольно нелюбезным.

Люсиль нетерпеливо ждала. Ей хотелось говорить только с Рэндалом, на других людей у нее сейчас не было времени.

— Джентльмен предпочитает не называть своего имени, мадам, — снова послышался в трубке голос телефонистки. — Но он просил передать, что вы наверняка помните Джейкстаун. Он сказал, что этого будет достаточно.

Последовала долгая пауза.

— Вы здесь, мадам?

— Да, да, — ответила Люсиль, — попросите джентльмена подняться.

— Хорошо, мадам.

Люсиль положила трубку и сидела неподвижно несколько секунд, неотрывно глядя на телефон. Ее лицо помертвело.