Влюблённый в себя

— Хотел посмотреть, как идут дела у фаранга, — он сказал на удивление спокойно, словно он стоял в стороне и ничего существенного не случилось. Наверно в этот момент мне всё же пришлось признать актёрский талант этого парня.

— Поднимайся, — скомандовал Бом, — мы обсудим это на территории храма. Ты тоже Рафаил.

— А что делать с псами? — Засуетился я.

— Это теми, которые уже смылись? — Кира качнула головой в сторону, где ещё недавно были волкодавы. Обернувшись, я увидел, что их уже и дух простыл.

— Ладно тогда бросай верёвку, мы поднимемся, — я встал под расщелиной, с которой спускался, в ожидании что наконец можно будет выбраться из этого склепа.

— Сюда иди дурень! — Крикнул меня Ган, заходя за каменный свод, — и как только Гуамру тебя терпит.

Пройдя за бурчащим под нос мальчиком, я обнаружил каменное подобие лестницы, ведущей прямо на верх.

— Кира! Твою мать! То есть я мог спокойно спуститься и подняться в любое время? — Заорал я во весь голос от недоумения и злости, — на хрен было меня по верёвке спускать? Нравится смотреть, как я мучаюсь?

— Просто спускаясь по лестнице ты бы не протрезвел так быстро, — едва слышно долетел до нас довольный голос Киры, — и да, нравится!

Глубоко вздохнув, оставив злость и остатки боли в груди позади, я начал подъём по лестнице. Но что-то пошло не так с первого же шага. Маленький чертёнок по имени Ган подставил мне под ножку, и я полетел своими коленями на скопления камлей. Набив на них шишки и оцарапав ладони, я поднял взгляд на удаляющуюся вперёд фигуру.

— Один, три, — подвёл он итог нашему счёту с ухмылкой на лице.

Ухмыльнувшись наглости этого парня, я поднялся, отряхнул ссадины и стал подниматься следом. Осмотревшись напоследок ещё раз в голове, прозвучал вопрос: «ты здесь?». В ответ была пустота моих собственных мыслей. Наступил страх, снова оказаться одному и желание остаться здесь навсегда. Здесь я впервые за долгое время почувствовал себя самим собой. Ощутил прилив сил и интерес к происходящему. А что, если всё это здесь и останется, утечёт словно сладостный сон в ночи и поднявшись я увижу перед собой всё туже зыбучую, как пески, реальность. Уйду с головой в обыденность и вместо того, чтобы дойти до края вселенной, окажусь на краю жизни. Ворчливый старик с морщинистыми татуировками, давно покинувшими свои законные мета, буду день изо дня вычёсывать блох у такого же бесполезного пса и думать «а почему я поступил так, а не иначе?». Буду мучаться от вопроса «а если бы» и винить во всём жизнь и власть, хотя именно я сам иду сейчас по дороге жизни и выбираю повороты.

На вершине, закатное солнце ослепило глаза. Всю дорогу до храма я копался в своих мыслях. Пропустив все повороты, я автоматом дошёл до моего прекрасного убежища, в священный дом Гуамру. По дороге Бом и Ган отсоединились от нас, и ушли в сторону зданий. Кира же с Санни всё это время следовали за мной, не проронив ни слова. Поднявшись на верх, я сел на край озера и опустил усталые ноги в прохладную воду. Гуамру, как будто чувствуя моё опустошённое состояние, подплыл к ногам и устроился рядом с ними в ожидании чего-то. Кира поступила также, она села рядом со мной и погрузила ноги в озеро. Санни решил не нервировать Гуамру своим присутствием и уселся в пяти метрах от нас уперевшись спиной в дерево.

— Ну, что скажешь? — Начала Кира непривычно мягким для себя голосом

— Мне снился чудный сон. Но потом я проснулся и понял на сколько же дерьмовая реальность меня окружает.

— Многих накрывает после общения с прошлой своей жизнью, — Кира сделала паузу, — но не думала, что и тебя прибьёт, особенно так сильно.

Мы просто сидели и смотрели на колыхания воды в озере. Казалось, что вокруг витает так много мыслей и ни одна из них больше не хотела задерживаться у меня в голове.

— Сколько их было? — Оборвав тишину, Кира посмотрела на меня с интересом, — в этой пещере уникальный воздух. Минералы, растущие в ней что-то с ним, делают и мозг человека начинает работать иначе. Считается, что мы используем свой мозг всего на 10 %, но там процент увеличивается до небывалых высот, что и позволят нам заглянуть в подкорки. Хотя и глюки от него могут быть невероятные, чего только не привидится. Вот мне …

Я её оборвал своим вопросом.

— А скольких встретила ты, в этой пещере?

Кира задумчиво посмотрела на меня и потом с гордостью в голосе произнесла

— Тринадцать, — сделав паузу и улыбнувшись, она добавила, — проклятое число. Хотя среди меня прошлых была пара детей, грустное стечение обстоятельств тех времён.

— А это много или мало?

— У большинства не более десяти. Души со временем устают от бытия и уходят на покой. Жизнь штука не лёгкая, а хранить в себе 500–600 лет страданий не каждый выдержит.

— А сейчас ты с кем-то из них общаешься?

— В смысле общаюсь ли с собой? Конечно. Правда не так часто, как хотелось бы. Говорить с умным человеком всегда приятно, но не всегда получается. Когда нас что-то мучает или мы в опасности, можно научиться обращаться своей головой к своей душе. Она и объединяет наши жизни.

— Да я знаю. Душа одна, а телесных оболочек много