Влюбленный воин

— Неужели ты забыла о нашей ночи любви? — спросил Тристан с чрезвычайно серьезным видом, хотя по-прежнему отчаянно боролся со смехом. — Вчера, на празднике, я попросил тебя прийти ко мне после полуночи, и, к моему величайшему удивлению, ты пришла. Пьяная, но все же пришла. — Он приложил ко лбу девушки влажную ткань. — Ну, вспомнила?

Хейд поморщилась и тихонько застонала, а Тристан, снова смочив водой тряпицу, продолжал:

— У меня были для тебя кое-какие новости, но я не мог их тебе рассказать, потому что ты, похоже, очень хотела исповедаться в своих воображаемых грехах. А потом впала в беспамятство.

— Ничего ты не понял, — пробурчала Хейд. — Это настоящие грехи. Да, настоящие…

— Но, Хейд… — Тристан ласково ей улыбнулся. — Ты не можешь брать на себя бремя чужих грехов. И ты не должна нести за них ответственность. — Он присел на край кровати. — Дорогая, выслушай меня, пожалуйста.

— Да-да, я слушаю. Говори.

— Видишь ли, дорогая, у меня есть основание считать, что у Найджела в Гринли есть шпион. Именно поэтому его люди прибыли ко двору Вильгельма прежде моих и стали распространять обо мне ложные слухи.

— О Господи… — прошептала Хейд, закрывая глаза. Теперь ей стало окончательно ясно, что она действительно предала Тристана.

— Видишь ли, после побега Дональда произошли кое-какие события, — продолжал Тристан. — Поэтому я почти не сомневаюсь: какой-то человек из Гринли поддерживает дружеские отношения с Найджелом. Возможно, я ошибаюсь, но мне кажется, что нас предает леди Эллора.

— Нет, Тристан. — Хейд покачала головой. — Это вовсе не Эллора.

— Неужто ты из-за нее так огорчилась? — удивился Тристан. — Нет, Хейд, не пытайся ее защищать. Скорее всего, именно она помогла Дональду бежать. У этой женщины, несомненно, имеются какие-то тайные планы. Но ты ее не бойся. Я сегодня же утром встречусь с ней, и больше у нее не будет возможности поддерживать связь с Дональдом и Найджелом.

— Тристан, выслушай меня. — Хейд приподнялась и схватила его за руку.

Но он тут же уложил ее обратно на постель и, направившись к двери, сказал:

— Я пришлю к тебе твою сестру, дорогая.

— Нет, постой!

В следующее мгновение дверь спальни закрылась, и Хейд в отчаянии застонала. Немного помедлив, она выбралась из постели и, осторожно опустившись на колени, стала искать свои башмачки. Обувшись, она перевела дух и тихо прошептала:

— Больше никогда не стану пить вино. Приблизившись к двери, она чуть приоткрыла ее и выглянула в коридор. К счастью, коридор был пуст, и Хейд беспрепятственно спустилась по лестнице. Внизу же царило оживление, так что никто ее не заметил. Она направилась к выходу из зала, но тут голова у нее снова закружилась, и ей пришлось остановиться.

Внезапно она заметила, как один из мужчин приблизился к Тристану и, вытащив из-за пояса лист пергамента, торжественно, вручил его своему господину; А в следующее мгновение к ней подбежала Солейберт.

— Они вернулись, Хейд! — Лицо Берти сияло.

— И Фаро тоже? — спросила Хейд. Берти покачала головой:

— Пока нет, но должен ведь…

Тут Тристан вдруг нахмурился и, обратившись к одному из своих гонцов, спросил:

— Где Фаро? Мне хотелось бы услышать его отчет. Воин покосился на своих спутников и, пожав плечами, проговорил:

— Милорд, он не вернулся с нами.

Никто не услышал горестного вздоха Берти — никто, кроме Хейд, крепко сжавшей руку сестры.

— Но почему он не вернулся? — допытывался Тристан. — Что с ним случилось?

— Видите ли, милорд, когда мы уже покидали Лондон, к нам подъехали всадники одетые точно так же, как Фаро. Он коротко переговорил с ними, а потом присоединился к ним. И не вернулся.

— Ты хочешь сказать, что его похитили? — В голосе Тристана слышалось недоверие.

— Нет-нет, милорд. — Воин энергично помотал головой. — Мы ни за что бы этого не допустили. — Он потупился и, снова пожав плечами, пробормотал: — Милорд, мы тоже никогда не считали его предателем. Но случилось так, что он…

Тут Тристан вдруг схватил воина за плечи и, с силой встряхнув его, закричал:

— Немедленно замолчи! Я отрежу тебе язык, если ты еще раз посмеешь запятнать подозрением доброе имя Фаро! Понятно?

— Да, милорд, конечно… Я только…

— Убирайтесь отсюда! Убирайтесь все! — Тристан отпустил беднягу, и все гонцы поспешно покинули зал.

Повернувшись к лестнице, Тристан наконец-то увидел Хейд и Солейберт; сестры стояли, держа друг друга в объятиях, и Берти тихонько всхлипывала. Внезапно она отстранилась от Хейд и, подбежав к Тристану, прижалась к его груди с громкими рыданиями.

— Ну почему, милорд?.. — спрашивала она. — Почему он оставил меня?

— Успокойтесь, леди Солейберт, — бормотал Тристан. — Дайте мне время, и я все узнаю. Но поверьте, Фаро не мог вас оставить.

— Что за шум?! Что случилось?! — закричала Эллора, сбегавшая по ступенькам; следом за ней топал Баррет.

Увидев дочь в объятиях Тристана, леди Эллора улыбнулась и пробормотала:

— О, как мило…

Всхлипнув последний раз, Берти отстранилась от Тристана и побежала вверх по лестнице. Хейд тут же поспешила следом за сестрой.