Влюбляться запрещено

– Тебе пора, я обязательно позвоню как будут какие-то новости. И не вздумай что-либо предпринимать с Волковым без меня, – сказал Александр Михайлович и закрыл за собой дверь, тем самым показав, что Вадиму с ними не место.

Он стоял так какое-то время, пока усилием воли не заставил себя выйти из больницы. На улице был солнечный теплый день, снег подтаял и ото всюду слышалось журчание воды. Это был первый по настоящему теплый денек после зимы и все вокруг радовались потеплевшим лучам. Вадим сел на ближайшую скамеечку и продолжал смотреть на окна, где по его подсчетам была палата Маши. Он был уверен, что она ждет его. Но Александр Михайлович был прав. Если она и вправду его дочь, они не смогут быть вместе и точно не на тех условиях, к которым он привык. Вадим достал из кармана телефон и выключил беззвучный режим. Сразу же высветился неизвестный городской номер.

– Алло, – бесцветно ответил он.

– Добрый день! Вадим Александрович?

– Да, – все тем же тоном ответил он.

– Это из больницы номер четыре. У нас находилась на лечении ваша мама…

– Что значит находилась? – перебил ее Вадим.

– Пожалуйста приезжайте, вашей маме утром стало плохо, мы пытались до вас дозвониться, но…

Дальше Вадим уже не слушал. Сначала голос в трубке продолжал бубнить, но уже через несколько секунд, не получая обратной связи, сам отключился.

Маша

Я просыпалась словно из комы. Сначала услышав странные всхлипы, мне захотелось встать и выяснить в чем дело, но тело не слушалось. И ком в горле, не позволял что-либо произнести. С трудом разлепив веки, я поморщилась от яркого солнечного света. Постепенно глаза привыкли и удалось рассмотреть помещение. Это была больничная плата, об этом я догадалась сразу по запаху медикаментов и последним воспоминаниям перед аварией. В комнате находился кто-то еще. Всхлипывающая Галина Васильевна сидела на стульчике в углу и прикрывала рот рукой. Ее я ожидала увидеть, но вот Алевтину и Александра Михайловича… Что они забыли в моей палате? Нехорошее предчувствие заставило меня дернуться, а что если Вадим…

Ком в горле оказался трубкой, я попыталась ее снять, но Александр Михайлович тут же меня остановил. В палату вбежала медсестра с врачом, я уже билась от кашля, когда наконец-то трубку вытащили. Горло неприятно саднило. Отключив аппарат, они проверили основные показатели.

– Мария, вы знаете какой сейчас день?

– Где Вадим? – прохрипела я, проигнорировав вопрос врача.

– С ним все в порядке, он не пострадал в аварии, – заверил меня Александр Михайлович.

– Что вы помните из последних событий? – не унимался врач.

– Подушку безопасности, ломающую мне нос.

Меня смутило, что Алевтина и Александр Михайлович продолжали торчать в палате, пока я отвечала на вопросы врача, последнее что мне хотелось бы видеть это посторонних людей. Поскорее бы приехал Вадим.

Несколько минут и я окончательно выбилась из сил. Допрос закончился, врач попросил посетителей не задерживаться, так как я была еще слишком слаба. Когда мы остались в палате одни повисло неприятное молчание.

– Машенька, – начала мягко Алевтина и присела на краешек койки, – мы с Сашей пока побудем с тобой, ты не против?

– Где Вадим? – повторила я, меня порядком начало раздражать, что он до сих пор не приехал.

– Вадим занят, – сказал Александр Михайлович, и в его голосе зазвучали непонятные мне холодные нотки.

Он хотел что-то добавить, но Алевтина покачала головой, хоть у кого-то еще осталось чувство такта.

– Мы дадим тебе отдохнуть и вернемся завтра, чтобы убедиться что все в порядке. Оставим все разговоры на потом, – она легко улыбнулась и буквально вытащила всех из палаты.

Я решила, что самым лучшим способом скоротать время будет сон, но заснуть оказалось очень и очень не просто. Через отекший нос невозможно было дышать, все тело ужасно ломило, особенно правое плечо. Мне удавалось изредка проваливаться в сон и терять чувство времени. Часы на стене напротив отсчитывали секунды, в комнате постепенно темнело. И в какой-то момент дверь открылась и я резко привстала, что было большой глупостью.

– Укольчики…

Медсестра удалилась так же быстро как и пришла, оставив меня одну. На глаза навернулись слезы. Мне ужасно хотелось увидеть его рядом, взять за руку и услышать очередную колкую шутку, но Вадим видите ли был занят.

Он не пришел и на следующий день, в отличии от Алевтины и Александра Михайловича. Они принесли продукты и прочие мелочи, которые мне по сути были не очень то и нужны.

– А Вадим, – начала было я, но Александр Михайлович перебил.

– Машенька, нам нужно очень серьезно поговорить. Дело в том, что мы недавно кое-что узнали, – он вертел в руках большой конверт, – это очень неожиданно, но у нас есть подтверждение. Вот возьми.

Мне в глаза сразу бросились две графы сверху «Ребенок» и «Предполагаемый отец», а в самом низу вероятность отцовства 99,99999 процента. Я недоумении перечитывала эти несколько строк снова и снова, не веря своим глазам и очень туго догадываясь, что подразумевал Александр Михайлович в виду. Но первый шок прошел.

– И что? – достаточно дерзко спросила я.