Вместе

Уже в пятнадцать, слушая жалобы друзей на то, как их пасут матери: обыскивают сумки в поисках сигарет, заставляют приходить домой вовремя, дотошно расспрашивают обо всех знакомых, пытаясь вычислить опасные связи – Грир вдруг увидел во всей этой ситуации плюсы. Он был практически предоставлен сам себе – мама жила отдельно, папа вечно был занят, а Кристина особо к нему не лезла. У него была свобода делать что угодно, но Гриша ей не злоупотреблял. Еще больше ударился в творчество, стал дополнительно ходить на танцы (его всегда завораживал C-Walk, или танец стопами), начал писать песни, много участвовал в молодежных театральных постановках. Где-то внутри еще сидела обида на маму, но он старательно ее заглушал.

А вот отношения с братьями после ухода матери наладились. Исчезла зависть и ревность, их будто сплотила общая потеря. И хотя разница в возрасте была велика и интересы по-прежнему не совпадали, они часто заходили к нему в комнату после учебного или рабочего дня и подолгу болтали о жизни, о девушках или о своих планах на будущее. Грир смотрел на них, учился у них и неизменно находил поддержку тогда, когда она была ему нужна.

В общем-то он жил хорошо и был всем доволен, пока не случился этот трэш. А иначе и не назовешь тот момент, когда ты внезапно узнаешь, что появился в результате случайной связи и вся твоя жизнь прошла во лжи и сожалении о содеянном. Когда узнаешь, что твой отец вовсе и не отец тебе, а братья – братья лишь наполовину. Слышать это было больно, но вместе с тем все стало совершенно понятно. И та холодность, которую он чувствовал иногда от мамы, и ее уход из семьи, когда ему было двенадцать. Нет, она была не птичкой, которую выпустили на волю. Она была кошкой, которая гуляет сама по себе. Гулящей кошкой, которая бросает своих подросших котят и бежит к очередному самцу.

Его разрывало от ненависти и обиды, от полного непонимания, как жить и что делать теперь. Хотелось выплеснуть это куда-то, но куда – Грир не мог понять. Не лупить же кулаками стены, в самом деле, это больно, да и руки ему еще нужны. Музыка грохала в уши, но нифига не помогала. Виски был крепче всего, что Грир пил раньше, но тоже не вставлял. А вот травка, дым которой он вдохнул из пластиковой бутылки, подарила долгожданное спокойствие. Но ненадолго.

Дэн был прав, найти и купить спайс оказалось легко. И не так уж дорого, личных денег у Гриши было достаточно. Он купил несколько пакетиков, с запасом на крайний случай, как он себе обещал. Спайс считался одним из легких наркотиков, хоть и довольно опасным. Но на опасность парню было плевать, кому он нужен теперь. Да и не собирался Грир совсем уж укуриваться.

В тот первый раз он заметил удивительную вещь: под действием наркотика парень будто попал в другую вселенную. Причем не в какую-то бредовую с зомби и вурдалаками, как в компьютерной игрушке, он попал в мир сериала, который они снимали. Оказался в реальном особняке Мамонова, в том флигеле, где жили Паша с отцом. Увидел в подробностях Пашину комнату, завешанную постерами любимых музыкантов. Да он сам был Пашей, который, закрыв дверь на замок, достал из-под подушки кольцо в красной бархатной коробочке и, встав на одно колено, стал репетировать слова, которыми позовет Люсю замуж. Грир ощутил все это, прожил этот момент и помнил его, когда дурман рассеялся. Но самое удивительное было то, что этой сцены не было в сценарии! Получается, эта травка открыла ему третий глаз, что ли, помогла глубже войти в роль и полностью слиться с персонажем, стать совершенно другим человеком. Это было очень ценное открытие.

Грир повторил эксперимент еще три раза. И этот эффект сохранялся! Под кайфом он попадал в другую жизнь – яркую, глянцевую, где у него была любовь, музыка и опасные приключения. Он видел разные моменты, даже пару сцен из будущего, когда они с Людмилой наконец-то поженились и родили первую дочку. В конце концов ему стало казаться, что он и есть Паша, даже когда после приема наркотика проходило несколько часов. Он даже музыку стал сочинять другую – именно такую, какую писал и пел Паша, и конечно, все песни были посвящены его любимой Люсе.

Это было круто. И даже режиссер оценил его игру в пятницу и почти не мешал импровизировать. Вот только Джелька была совсем заторможенной и играла совсем не так, как должна была бы вести себя Люся. Да и пофиг на нее, это ее проблемы. Себя же он ощущал гениальным актером, ему даже смешно было вспоминать ту неуверенность, с которой он вышел на репетицию первой сцены. Он тогда просто не верил в свой талант перевоплощаться, однако же – вот он, этот талант: Грир Романов уже совсем не Грир, а Павел Грымов, перед камерами и в жизни.

И так же, как Павел Грымов, на выходных он взял свою гитару и пошел играть в переходе метро. «Ни-Гри» никогда так не делали, предпочитая небольшие клубы и ютюб, но для Павлика из сериала это было естественно – так он получал удовольствие и зарабатывал деньги.