Вместе

И еще надо подумать, как рассказать обо всем сыну, чтобы не оттолкнуть его от себя. Но это придется вместе с Ликой решать, да и рассказывать лучше вместе, наверное. Придется встретиться с ней еще раз, а может быть, и не один. Эта мысль одновременно и будоражила, и дарила странное спокойствие. Спокойствие от того, что теперь ей никуда от него не деться, у них есть нечто общее и с этим общим требуется разобраться. Влад покачал головой, поражаясь самому себе. Ведь только сегодня закрыл перед ее носом дверь, а сейчас радостно предвкушает новую встречу, в то же время опасаясь снова попасть под ее чары… Странная штука эта жизнь. Ты пытаешься сам ей управлять, действовать и принимать решения, но по всему выходит, что проще просто плыть по течению, отдаваясь на волю волн. Посмотрим, что принесет ему завтрашний день.

Посреди ночи Лика неожиданно открывает глаза, будто почувствовав какой-то толчок. Испуганно озирается по сторонам. Все в порядке: соседи по купе спят, дверь закрыта, за окном мелькают фонари очередной станции. Сердце стучит быстро-быстро и она не может понять причины.

Вспоминает события прошедшего дня и едва слышно стонет. Как же так получилось? Куда делось ее всегдашнее самообладание? Ведь вела себя как настоящая истеричка! Не оценила ситуацию, не узнала подробностей, сразу начала раскаиваться в своих грехах. Мечется по постели, но уже ничего не вернуть. Неожиданно приходит мысль: а может, оно и к лучшему? Гринька теперь все знает и угроза инцеста миновала. Об этом можно больше не волноваться, а ненависть и презрение сыновей она переживет. Справится как-нибудь. Ведь не будут же они вечно ее ненавидеть. Пройдет время, все забудется и им будет проще принять и простить ее поступок. Это жизнь и ошибки случаются у каждого.

Наверное, в том странном вчерашнем состоянии она выбрала единственно правильное – уехать подальше и дать им всем остыть. Ей тоже надо забыть, хотя бы ненадолго. Лика решает на какое-то время остаться без связи. Просто отключить себя от знакомого мира и окунуться в мир незнакомый. Достает из телефона сим-карты и бросает в потайной кармашек сумочки. Связь ей не нужна, но вот телефон пригодится. Хотя бы время смотреть.

Два часа ночи, в Москву они приедут утром. Времени еще много. Женщина глубоко дышит, представляя, как голова заполняется белесым туманом, изгоняющим все мысли и переживания. Получается не сразу, но она продолжает упорствовать. В конце концов ей удается добиться полной пустоты в голове. Полной отрешенности от качки и стука колес, от свиста проносящихся мимо сапсанов, от жесткой постели и слабого металлического запаха. Только белый туман, который клубится перед ее внутренним взором.

Туман потихоньку редеет, открывая в просветах иную реальность. А вот это пусть, это правильно. Лика позволяет ему полностью рассеяться и заглядывает в плохо освещенную комнату с порыжевшими от времени обоями и облупленным подоконником. Кажется, это кухня. За выкрашенным когда-то белой краской столом сидит мужчина. Он очень худой, но высокий и жилистый. На удлиненном черепе торчат в разные стороны редкие пучки волос мышиного цвета. Нос с горбинкой, глаза узкие, с длинными красивыми ресницами. Он мерзко улыбается, поглаживая узловатыми пальцами кухонный нож, лежащий на промасленном старом полотенце.

Лика тоже улыбается, вымученно и в то же время приветливо:

– Ну здравствуй, новый герой! Какая у тебя история?..

Дочь

Красный отпечаток ладони на щеке никак не получалось замазать. Джели провела у зеркала уже минут сорок, а результат все не радовал, краснота проступала даже через три слоя тональных средств. Оставалась надежда только на профессионального гримера, который будет готовить ее к съемкам. Но до этих съемок еще нужно добраться. Папу будить она не стала, он пришел с работы утром и теперь крепко спал. Пришлось вызывать такси, хотя после случившегося она не была уверена, что сможет спокойно ездить в машине с посторонними людьми.

Девушка распустила волосы, взяла папину бейсболку, которая была ей чуть велика, и надвинула ее почти на глаза. Вид в зеркале был забавный, но зато максимум, что сделают те, кто ее увидят, это покрутят пальцем у виска. Зато никто не будет спрашивать и гадать, кто и за что ударил эту девушку. Потому что за произошедшее Джели было очень стыдно. Слишком уж глупой и доверчивой она оказалась и чуть жестоко не расплатилась за это.

А еще ее второй день тошнило. Не прямо так, чтобы выворачивало, но это ужасное ощущение подташнивания в горле раздражало. Оно проходило, когда девушка ела, но не могла же она ходить и жевать что-нибудь целый день! Она ведь актриса, ей нужно беречь фигуру, это даже в контракте у нее прописано. Поэтому приходилось терпеть.