Вместе с русской армией. Дневник военного атташе. 1914–1917

Броневики наступали впереди пехоты по бездорожью северовосточнее Визны. В обеих машинах находились три офицера и семь солдат; из них погибли или получили ранения семеро. Бронеплиты, которые в Россию поставляла фирма «Виккерс», были признаны слишком тонкими. Их заменили на броню, изготовленную на Путиловском заводе. Вновь поступившие броневые плиты были ненадежно установлены между капотом и лобовым стеклом, из-за чего одна из пуль, пробившая латунную прокладку между плитами, убила водителя. Офицера, занявшего его место, тоже сразу же убили. В другой машине водителя убили пулей, прилетевшей через окно. Это были три человека, которые хоть как-то умели водить автомобиль. Поэтому обеим машинам пришлось простоять на месте до наступления темноты, пока один из выживших офицеров не сбегал обратно на позиции и не вернулся с пехотным отделением, солдаты которого оттащили автомобили в безопасное место.

В последние дни февраля 1-я армия провела ряд интересных наступательных операций в районе Прасныша; здесь немцы совершали очередную отчаянную попытку повторить маневр, выполненный ими ранее в районе Лодзи.

63-ю дивизию, занимавшую Прасныш, противник сковал с фронта, а 22-го числа правый фланг был опрокинут в результате удара дивизии ландвера под командованием Зоммера, прибывшей из Мышинца. Затем на участке между Праснышем и рекой Оржич вклинились войска немецкого I резервного корпуса.

На следующий день неприятель продолжил наступление в южном направлении. Перерезав шоссе Прасныш – Маков, он нарушил коммуникации 63-й дивизии.

Русское командование вовремя приняло адекватные меры противодействия. II Сибирский корпус, переброшенный железной дорогой до Острова, в ночь на 23 февраля вышел к Красносельцу и 24-го числа начал переправляться на правый берег Оржича. В тот же день I Сибирский корпус перешел в наступление в северном направлении от Пултуска.

Вскоре штурмовая колонна немецких войск была атакована со всех направлений; на последнем этапе операции с 1-й армией взаимодействовала 12-я. 10-я сибирская дивизия и 5-я стрелковая бригада под командованием Савича перерезала дорогу Мышинец– Прасныш. Западнее 4-я кавалерийская дивизия Ванновского наступала на север в полосе между Ормулевом и Оржичем с задачей отрезать противнику путь отступления. II Сибирский армейский корпус, переправившись через Оржич, продолжил движение на запад, в сторону Прасныша. На пути дальнейшего движения противника в южном направлении встал I Сибирский корпус; одновременно войска противника были атакованы с юго-запада 1-й Туркестанской бригадой и 38-й дивизией XIX корпуса. По донесениям от 26 февраля, колонна противника пыталась с боями оторваться от наших войск, и все говорило о том, что вот-вот мы захватим значительное количество пленных. Однако на самом деле 63-я дивизия дрогнула, и большей части немцев удалось вырваться на север, при этом в плен попали шесть батальонов дивизии; была захвачена и вся ее артиллерия. Вскоре II Сибирский корпус вновь занял город Красниш; при этом было захвачено 3600 пленных и 8 орудий.

2 марта по дороге в Варшаву я проехал мимо этих пленных, крепких и здоровых солдат, довольно хорошо обмундированных и откормленных. Они являлись полной противоположностью тех бойцов, которых я в последнее время видел в русских I и V армейских корпусах.

5 марта в Ломже до нас дошли первые новости о бомбардировке Дарданелл. В моем дневнике об этом записано: «Ностица очень взволновала первая весть о бомбардировке Дарданелл. Новость пришла сегодня вечером, как раз перед ужином. Он вновь и вновь спрашивал меня, думаю ли я, что уже на этой неделе наши войска будут в Константинополе. По его словам, Константинополь обречен. За ужином Ностиц дважды выступал с речами, предлагая тост за „славные британские армию и флот“. Безобразов очень рассердился на него за то, что он „выставил себя глупцом“. Конечно, мне ничего не было заранее известно о попытке захватить Дарданеллы, но думаю, что здесь речь идет о гораздо более серьезной операции, чем полагает Ностиц, и ее осуществление будет чрезвычайно сложным без взаимодействия с русским десантом, который должен будет высадиться с севера».

7 марта, пока я находился в 1-й гвардейской дивизии, немцы начали артобстрел. Было очень жалко наблюдать за тем, как наши собственные батареи стояли молчаливо и беспомощно в то время, как противник обрушил на наши окопы примерно 1200 снарядов. Наконец пара наших 4,2-дм (105-мм) орудий открыла ответный огонь, сделав около 30 выстрелов, но эта стрельба, естественно, никак не помешала неприятельским батареям.

На обратном пути мы позвонили в штаб дивизии. Здесь царил пессимизм. Штабной капитан что-то говорил о «тяжелых делах на Северо-Западном фронте», о том, что «немногие из нас останутся живы».