Вместе с русской армией. Дневник военного атташе. 1914–1917

В Зависленской Польше русская 4-я армия после того, как по соседству от нее отступила 3-я армия, отошла от рубежа по Ниде. Она вышла на новый рубеж, который проходил через Ново-Място – западнее Радома – Илья – Опатов, а затем опрокинула преследовавшие ее войска Войриша и Данкля и после мощного контрудара обратила их в бегство, захватив 4 тыс. пленных. 20 мая немцам пришлось перебросить на левый берег Вислы войска для помощи Данклю. 19-го числа им пришлось усилить группировку на правом берегу, чтобы остановить начавшееся 9 мая наступление русской 9-й армии.

И все же 3-я армия оказалась в незавидном положении. 19 мая капитан Нельсон писал:

«У них (русских) просто колоссальные потери. 16 мая они признались, что потеряли 100 тыс. человек, но думаю, что они потеряли больше. Вот только некоторые подробности, в достоверности которых я уверен:

в одной из дивизий X корпуса осталось 1000 солдат; в другой – всего 900.

В 12-й сибирской дивизии осталось только 2000 солдат».

В коммюнике из Вены от 18 мая говорится, что в первой половине мая было захвачено 170 тыс. пленных, 128 орудий и 368 пулеметов, и нет никаких причин считать, что эти цифры завышены.

Нельсон продолжает в своем письме: «Один из пилотов рассказывал, что в течение трех недель он докладывал о концентрации немецких войск, но никто ему не верил. Агенты подтверждали эти сведения, но все равно не было принято никаких мер… В отступлении Радко сражался за каждый ярд, бросая свои резервы, как свинец в плавильню. Немцы делают работу, потом их место занимают австрийцы, а немцы отправляются на отдых до тех пор, пока снова не понадобится их помощь. Пополнение из числа местного населения превратило армию в запутанный клубок, который невозможно распутать. На передовой они представляют собой жалкое зрелище; при этом никто не руководит ими сверху; подразделения идут вперед и отступают так, как им заблагорассудится… Армия все еще упорно сражается, но ее силы на исходе. Сегодня идет восемнадцатый день непрекращающихся боев в отступлении. Как я полагаю, у солдат практически не осталось еды. До настоящего времени армию портило то, что ее противником были одни лишь австрийцы. Здесь просто не представляли себе, что такое настоящие бои. Лично я боюсь удара на Варшаву с Люблинского направления. Галиция, вне всяких сомнений, обречена».

Штаб 3-й армии располагался теперь в Томашове, а ее фронт проходил от точки в 80 милях от Тарнобжега на Висле через Ниско и по правому берегу реки Сан до Синявы; далее вдоль излучины на восток и снова по реке Сан южнее Станислава и вдоль реки Радымно.

8-я армия занимала рубеж южнее Перемышля и далее – к юго-востоку от Днестровских болот, в восьми милях к северо-востоку от Самбора.

11-я армия (XXII и XVIII армейские корпуса), которой теперь командовал генерал Щербачев, была вынуждена оставить позиции в районе Козиовы, где XXII корпус так долго противостоял яростным ударам противника. Сейчас она удерживает рубеж Дрогобуч – северо-западнее Стрыя – Соколов.

Далее на восток 9-я армия в контрнаступлении переправилась через Прут, но так и не смогла овладеть Коломеей и Черновицами.

У сменившего Алексеева на посту начальника штаба на Юго-Западном фронте под командованием Иванова Владимира Драгомирова случился нервный срыв от переживаний из-за непрекращающегося отступления. Теперь его заменил командир VI Сибирского корпуса Савич. Вряд ли эту замену можно назвать удачной, так как вплоть до этой войны у Савича совсем не было боевого опыта, а вся его прежняя карьера проходила главным образом на тыловых должностях.

Русское Верховное командование спешно перебрасывало на опасные участки любые резервы, которые могло собрать со всех участков фронта. Через Вислу из 4-й армии был переброшен XIV армейский корпус, 12-я армия передала свой XV корпус; из 1-й армии были получены XXIII и II Кавказский корпуса, а также 77-я дивизия; из 2-й армии – 13-я сибирская дивизия.

V Кавказский корпус, который в Одессе тренировали в высадке десантов, готовя к взаимодействию с союзниками в экспедиции в

Дарданеллы и далее – к захвату Босфора, 8 мая был спешно переброшен на реку Сан. 6 июня начальник Генерального штаба в Петрограде заверил меня, что это соединение будет немедленно заменено на другое, но через два дня я писал в донесении: «Следует ясно понимать, что в ближайшем будущем Россия вряд ли окажет нам помощь в проникновении на Черное море. Корпус, который, как говорили, для этого формируется в Одессе, будет выдвинут на западную границу задолго до того, как русские примут решение высадиться на Босфоре… Великому князю понадобится на западной границе каждый, способный держать оружие, до того, как произойдет решительный перелом на Западном театре».

21 мая Нельсон написал еще одно письмо, где писал: «Обстановка разряжается. Настроение в штабах пошло вверх, но на передовой все уже сыты по горло».