Вместе с русской армией. Дневник военного атташе. 1914–1917

Новый начальник штаба 8-й армии генерал Стогов Н.Н., спокойный и грамотный офицер, выделил мне капитана Базилевича, который должен сопровождать меня в поездке в XL и VIII армейские корпуса. Б. является начальником отдела цензуры армии. Прежде он служил в 12-м гусарском полку. На Дальнем Востоке он познакомился с вдовой-англичанкой, на которой женился. Он прекрасный компаньон.

По словам Б., в его отделе, который занимается цензурой писем военнослужащих 8-й армии и чиновников Волыни, приписанных к армии, служит 25 человек. Я рассказал ему о том, как Духонин цитировал мне отрывки из писем офицеров и солдат; офицер рассмеялся в ответ и заявил, что либо эти письма были написаны самими цензорами, либо некоторыми хитрыми унтер-офицерами, жаждущими продвижения по службе. Я подумал так же, поскольку тон писем был каким-то неестественным. Зачем, например, солдату писать своей сестре о том, что он «пока цел, но готов в любой момент умереть за царя и страну»? Какого черта некоторые русские предпочитают прятать голову в песок и пытаются убедить союзников, чтобы и те последовали их примеру!

Когда мы обсуждали особенно подозрительные моменты, выявленные его сотрудниками, Б. рассказал мне, как однажды в Карпатах его отправили в компании японского офицера и русского художника с визитом в 69-ю дивизию. Начальник дивизии, генерал, потребовал у него документы, и поскольку Б. не взял их с собой, дивизионный начальник спросил, почему он так плохо говорит по-русски. Б. пояснил, что служил в Париже и был женат на англичанке. Генерал вспыхнул: «Я совсем не понимаю, о чем вы говорите! Вы служили в Париже. Вы женаты на англичанке, а теперь являетесь сюда с японским офицером!» В этот момент в помещение вошли японец и русский художник, и Б. обратился к ним: «Извините, господа! Нам здесь нечего делать. Придется вернуться в 8-ю армию». Но генерал перебил его: «Здесь вы ошибаетесь. Вы останетесь под арестом, пока я не наведу о вас справки».

К счастью, туда же зашел генерал-артиллерист, который знал Б. по Русско-японской войне. Примерно через полчаса они уже заканчивали с Б. бутылку коньяка, и генерал демонстрировал военные карты скалившему зубы японцу, а длинноволосый художник затачивал карандаш перед тем, как запечатлеть профиль генерала.

Мне удалось получить данные о боевом составе 8-й армии, который справа налево составляет примерно:

XXXIX армейский корпус – 9 тыс. штыков;

XXIII армейский корпус – 8 тыс. штыков;

XL армейский корпус – 17 тыс. штыков;

VIII армейский корпус – 20 тыс. штыков.

Суббота, 5 августа 1916 г. Рожище

Вчера на обед прибыли Ф. и К., и мне удалось кое-что услышать о наступлении стрелковой дивизии. Выбранный участок – район к юго-западу от Витонежа – оказался самым худшим выбором, который только можно себе вообразить. Солдатам приходилось преодолевать болото по пояс в воде. Потери, которые оцениваются в 70 %, на самом деле были еще больше. И причиной послужили десять месяцев, проведенных в тылу, где большую часть времени солдаты отрабатывали движения в сомкнутом строю.

Воскресенье, 6 августа 1916 г. Рожище

Вчера я постарался продвинуться как можно ближе к фронту, по дороге побывав в штабе 3-й гвардейской кавалерийской и 3-й гвардейской пехотной дивизий в Тристене. Начальник пехотной дивизии выделил мне в сопровождение офицера, с которым мы прошли пешком до самых дальних домиков села Бабье, откуда мне удалось бросить взгляд на смертельные болота. По словам молодого офицера, было «жаль, что мы так долго не нюхали пороха», так как если бы ночью сумели скрытно подойти к опушке леса, то оборона противника была бы уничтожена до основания и мы смогли бы избежать большей части тех потерь, что понесли во время штурма Острова.

Примерно так же офицеры артиллерийской батареи гвардейской стрелковой дивизии, у которых я побывал, заявили, что они могли бы подавить позиции противника в Витонеже, но никто не отдал им приказа открыть по ним огонь. Во время наступления на Витонеж гвардейских стрелков поддерживал Московский полк, который, как оказалось, атаковал вообще без артиллерийской поддержки и не проделал предварительно проходов в проволочных заграждениях противника.

Отчаянная храбрость пехотинцев оказалась напрасной. Я поинтересовался: провел ли заранее начальник артиллерии рекогносцировку на позициях? И разумеется, как обычно, отсутствовало взаимодействие между частями. Слишком много строевой подготовки и слишком мало тренировок по совместному маневру и взаимодействию за последние десять месяцев. Русское командование все время посвящает тому, как научить своего солдата умирать, вместо того чтобы учить его побеждать.