Вместе с русской армией. Дневник военного атташе. 1914–1917

Атмосфера за столом, где сидят офицеры армии, намного лучше, чем в прочих армиях, где я побывал. Сейчас, похоже, каждому по нраву старик Лечицкий, несмотря на то что в первые дни войны он был далеко не столь популярен. Теперь это другой человек, совсем не такой, каким он был во времена Гулевича. Он постоянно заявлял последнему, что не доверяет ему, пусть тот и является начальником его штаба. Сейчас же старик постоянно шутит и смеется. Нынешний начальник штаба, как считается, в свое время служил своего рода тормозом для Кельчевского, который имел слишком горячий характер. Лечицкий сам обладает сильным характером и понимает солдат.

В то время как младшие офицеры слишком много рассуждают о своем командующем, они мало что знают о соседях. Один из молодых заявил мне, что Сахаров был хорошим командиром корпуса, но не способен справиться с более широким кругом проблем, что решает командующий армией. Начальника его штаба Шишкевича офицер охарактеризовал как «бездарность». Этот же юноша заявил, что Щербачев постоянно пытается выполнять сложные маневры, которые никогда не удаются. Брусилов, по его мнению, «не образован», у Клембовского «на уме лавры Наполеона», а Духонин «бесхарактерный генерал, который постоянно нуждается в управлении»!

Но каким бы нелестным ни было мнение этого офицера о командовании Юго-Западным фронтом, он уверен, что если бы эти войска поменять местами с солдатами Северного или Западного фронта, они точно так же будут гнать немцев, как уже гнали австро-венгерские войска. Я не разделяю эту точку зрения, о чем признался офицеру. Тот горячо со мной спорил: опыт боев для войск значит все. Это прежде, когда страна только вступила в войну, они ничего не знали.

В следующий вечер разговор зашел о Павлове А.А., который теперь командует VI кавалерийским корпусом. Я хорошо помню его по довоенным годам. Во время маневров в Красном Селе мы часто сидели рядом за обеденным столом. В то время он не имел под своим началом войск и являлся генералом свиты. Это был мужчина небольшого роста с изящной фигурой, хороший наездник. Прежде генерал служил вместе с императором в гвардейском гусарском полку, поэтому он меньше остальных боится говорить то, что думает и считает нужным. Подчиненные любят его, но сам генерал является сложным подчиненным.

Кто-то рассказал мне историю о том, как однажды инспектировать Забайкальский казачий полк под командованием Павлова приехал генерал Толмачев. Павлов встретил инспектора на вокзале, и Т. сразу же спросил у него, нет ли у Павлова для него лошади с нравом поспокойнее. Павлов подтвердил, что как раз подготовил такую лошадь, и ускакал. Затем он принимал Толмачева на плацу. Когда Т. попытался влезть на лошадь, та отскочила, и генерал закричал Павлову: «Вы же сказали, что подготовили для меня смирную лошадь!» Павлов в ответ заметил: «Спокойнее этой лошади у нас в полку только деревянный манекен!»

После Забайкальского казачьего полка Павлов командовал гвардейским императорским полком гвардейских уланов.

Однажды во время тренировки полка в Красном Селе один из патрулей пересек охотничьи угодья великого князя Николая. Владелец пожаловался, и у Павлова потребовали в письменном виде изложить причину инцидента. В самом начале объяснительной записки генерал написал: «Что касается столкновения между императорскими уланами с императорскими оленями.»

Такие эксцентрические выходки обычно прощались, но позже генералу все же пришлось оставить командование полком после того, как он отказался предоставить во временное пользование полковых лошадей высшим чинам Генерального штаба, пояснив это тем, что те «не умели ездить верхом и могли бы испортить лошадь»[34].

27 августа Румыния вступила в войну.

Воскресенье, 3 сентября 1916 г. Петроград

В прошлое воскресенье я прибыл в Петроград и на следующий же день был приглашен на обед к императору. После обеда в разговоре со мной царь упомянул о неудачах Гвардейской армии и сообщил, что намерен назначить на должность командующего генерала Гурко, который «очень деятелен и популярен», переведя его из 5-й армии. Я ответил, что мне очень жаль генерала Безобразова, к которому я испытываю личную симпатию. Император ответил, что и ему нравится Безобразов, особенно после того, как они вместе служили в гвардейском гусарском полку, но генерал действует недостаточно активно.

Вторник, 12 сентября 1916 г. Петроград