Вместе с русской армией. Дневник военного атташе. 1914–1917

Потом Балабан рассказал мне о новом помощнике командующего Петроградским округом Кузьмине. Он девять месяцев прослужил солдатом, а затем в Париже прошел Политехнические курсы. В 1905 г., уже будучи гражданским, он был выбран президентом «Красноярской республики». Когда в Сибири восстановился порядок, Кузьмина приговорили к повешению, но приговор заменили вечной каторгой. После революции его освободили. 17 мая он получил звание подпоручика, а 18-го – поручика.

По словам Балабана, этот человек производит впечатление очень серьезного невинного ребенка: он не знает абсолютно ничего.

Вчера он объявил, что намерен в 20.00 выступить в штабе округа перед командирами 40 частей и подразделений по поводу организации внутреннего быта солдат в казармах, восстановления дисциплины и обучения.

Когда я был в штабе, Балабан попросил своих помощников подготовить в своем кабинете длинный стол для участников совещания и заварить для них же чай перед началом «сеанса». Один из помощников пожаловался, что стаканов в наличии только десять, а участвовать в совещании прибудет не менее 40 человек, на что Балабан ответил: «Тогда мы не дадим им чаю, и они уедут скорее».

Идея собрать 40 офицеров в звании полковника для того, чтобы изложить им взгляды бывшего каторжника по ряду вопросов, выглядит очень по-русски.

Четверг, 24 мая 1917 г.

Балабан рассказал мне, что «генерал-поручик», как он его называет, не пытался обучать 80 командиров частей, с которыми встречался вчера и позавчера вечером. Он сидел и слушал, как они обсуждают проблемы дисциплины и прочие в своей обычной манере, то есть при отсутствии четкого плана работ. Собрание так и не сумело прийти к окончательному решению.

Когда в три часа дня я приехал к Балабану, он как раз обедал. От обычной русской еды (густой суп, котлеты и чай) его постоянно отвлекали офицеры.

Пока мы разговаривали, мимо проследовала рота новобранцев с красными знаменами и без малейшего намека на порядок. Я спросил: «Вы думаете, что солдаты, которые следуют на фронт в подобном порядке, будут сражаться, когда там окажутся? Представляете, как обрадуются офицеры, увидев, кого им прислали?»

Напечатанная 23-го числа в газете «Правда» статья заканчивалась словами: «Товарищи, русские солдаты! Неужели вы хотите сражаться за это, за то, чтобы английские капиталисты грабительским путем завладели Месопотамией и Палестиной? Неужели вы хотите поддержать правительство Львова, Чернова, Терещенко, Церетели, которые повязаны с интересами капиталистов и боятся говорить правду?»

Утром в посольстве я видел телеграмму, в которой говорилось, что Военный кабинет направляет мистера Хендерсена в качестве главы специальной делегации, так как считает очень важным установить контакты с русскими социалистами. Предполагается, что посол возьмет отпуск на несколько недель и вернется на это время в Англию, где подробно отчитается об обстановке в стране. Это не приведет ни к чему хорошему. Там, очевидно, считают, что можно умиротворить или одержать победу над партией экстремистов во главе с Лениным и его пособниками. Партия крайних либо проплачивается немцами, либо состоит из фанатиков, поэтому ни у кого, кто выступает за продолжение войны, нет ни малейшего шанса на то, чтобы заслужить их доверие. Поездка посла в Англию будет рассматриваться как большая победа немецкой партии[64].

Доказательство того, что идеалы Антанты значат нечто более возвышенное, чем раздел Малой Азии, лишат интернационалистов важной опоры в их платформе. Однако в свете дальнейших событий я пришел к убеждению, что развал в русской армии успел зайти так далеко, что никакими призывами и идеалами невозможно было заставить солдат сражаться.

Писатели, как господин Уэллс, которые подвергали нападкам дипломатических представителей союзников в столице за их взгляды, лишь продемонстрировали полное незнание ситуации. Несколько перегруженных работой британских дипломатов в Петрограде не обладали полномочиями диктовать военную политику Великобритании. Они делали в Петрограде все, что могли, так как их долг заключался в том, чтобы блюсти интересы этой политики, в то время как Англия сражалась за свое существование, а друг г-на Уэллса Максим Горький в своей газете «Новая жизнь» ежедневно обрушивался на Англию, делая это так, будто работал за немецкие деньги. Мы готовы поклясться в том, что мы «все видели насквозь», а наша задача была менее приятной, чем у господина Бритлинга.

Пятница, 25 мая 1917 г.

28-го числа должен прибыть новый командующий округом Половцев. Сегодня мне кое-что рассказали об этом человеке. Он пользуется любовью. Его считают «хорошим парнем». Половцев очень богат и умен, но его считают авантюристом и прожженным эгоистом. Будет любопытно посмотреть, как он сработается с «генералом-поручиком», поскольку невозможно представить себе более разных людей.