Вместе с русской армией. Дневник военного атташе. 1914–1917

Духонин хотел протестовать, когда я заявил ему, что вся наступательная операция закончится в течение ближайших четырех дней. Он ответил: «Боже мой! Какой же вы пессимист!» По его словам, при наличии таких сил войска могут наступать еще 14 дней. Селивачев сменил Белковича на должности командующего 7-й армией. После того как он изучит обстановку, через несколько дней будет принято решение, продолжать ли наступление силами обеих армий или одной только 11-й армии!

Как Гутор, так и Духонин категорически отвергают возможность заключения сепаратного мира. Они считают, что русская армия способна и будет сражаться четвертую зиму. Однако Гутор заявил, что по соображениям экономики чем скорее мы заключим мир, тем будет лучше.

Я спросил Духонина, какие шаги он полагает необходимым предпринять, чтобы восстановить в армии что-то близкое к прежнему моральному духу. Он ответил, что следует оказать давление на Керенского, который должен использовать свою власть, чтобы поднять авторитет офицеров, избавиться от комитетов и дать право полевым судам там, где армии проводят наступательные операции, выносить смертные приговоры.

Гутор считает, что военное право должно получить преимущество перед гражданскими законами, что военные суды, как на фронте, так и в тылу, должны иметь полномочия выносить смертные приговоры. Он предложил мне встретиться с Церетели или, может быть, с Чхеидзе, рассказать им о сложившемся сейчас положении, попросить у них о помощи. Керенский больше не обладает властью; изменения должны исходить от Совета.

Гутор считает, что обнародование условий мира не имеет большого значения. Люди, которые не желают воевать, повторяют формулу «без аннексий и контрибуций» как предлог, не имея ни малейшего представления о том, что она значит.

Одним из наиболее поразительных фактов во время этих наступательных боев является непонятная пассивность со стороны Бохе. Он сам мог бы перейти в наступление и нанести русским удар по сходящимся направлениям прямо в голову!

Командующим Западным фронтом назначен генерал Деникин, сменивший генералов Гурко и Клембовского, которые, в свою очередь, приняли командование Северным фронтом вместо ушедшего в отставку генерала Абрама Драгомирова.

В Ставке генерал Брусилов назначил на должность начальника штаба генерала Лукомского. Начальник штаба 8-й армии генерал Романовский стал генерал-квартирмейстером Ставки.

Генерала Каледина выбрали атаманом казачьего войска Донского.

Войну в России все чаще стали воспринимать как нечто второстепенное.

В речи, произнесенной в Киеве в июне, Керенский, в то время еще военный министр, заявил аудитории, что Учредительное собрание не соберется раньше октября, потому что люди заняты работой на полях. Он не посчитал нужным даже упомянуть о войне, в связи с которой были отменены все выборы даже в такой небольшой стране, как Англия.

Новый начальник штаба Кавказского фронта генерал Пржевальский, прощаясь со своим корпусным комитетом, поблагодарил этих людей за помощь и объявил им, что в будущем им будут ставиться две основные задачи: во-первых, подготовительная работа в армии в связи с созывом Учредительного собрания; во-вторых, восстановление дисциплины!

Командующий Северным фронтом генерал Клембовский, выступая в Риге, отметил, что нынешнее наступление имело огромное значение, так как наступать зимой будет невозможно, а вскоре все воюющие стороны начнут переговоры о мире.

Глава 22 Петроград в июле и августе 1917 г. Шанс Керенского

Я вернулся в Петроград вечером 8 июля и обнаружил, что состояние гарнизона почти не отличается от того, что было в конце мая. Не было ни службы, ни дисциплины. Политическая обстановка несколько изменилась, так как Совет теперь номинально сотрудничает с Временным правительством, а экстремистские элементы все больше склоняются в сторону большевиков. Их требование немедленно заключить мир стало более популярным, чем запоздалый призыв Совета к национальной обороне. По вечерам Ленин, выступая с балкона дома танцовщицы Кшесинской на правом берегу Невы, как раз напротив британского посольства, собирает толпы людей при полном невмешательстве властей.

Вторник, 17 июля 1917 г.

Виделся с помощником военного министра Якубовичем, который сообщил мне, что, по его мнению, в армии в течение месяца снова будет введена смертная казнь. Министры становятся не такими идеалистами, как прежде. Теперь они говорят только о восстановлении порядка. Большим препятствием в этом является Львов, самый большой идеалист. Будет божьим даром, если он решит уйти в отставку. 15-го вернулся Керенский и вчера вечером снова уехал из города, на этот раз на Западный фронт.

Я спросил, что произойдет, если смертная казнь не будет вновь введена. Якубович ответил: «Тогда к октябрю с русской армией будет покончено». Я переспросил: «Это означает сепаратный мир?» Якубович на это ответил: «Нет. Это означает, что армия будет сидеть в окопах».