Вместе с русской армией. Дневник военного атташе. 1914–1917

Троцкий практически каждый день выступает в прессе с нападками на правительства союзников и призывает народы наших стран к восстанию. Он поносит и с присущим только ему мастерством исходит ядом, говоря о высоких идеалах нашей расы в Индии и во всем мире, а причина состоит в том, что лучшие наши мужчины каждый день погибают во Франции. Мы были бессильны и вынуждены спокойно отсиживаться под градом таких оскорблений, каких не выдержала бы даже Республика Гаити.

27 декабря «революционный трибунал» в составе трех неграмотных рабочих вынес приговор генералу Болдыреву, которого приговорили к трем годам тюремного заключения за то, что он, будучи командующим 5-й армией, отказался явиться на доклад к прапорщику Крыленко, когда тот прибыл в Двинск, чтобы начать мирные переговоры. Солдаты, служившие под началом генерала, который сам, кстати, является сыном крестьянина, добровольно дали показания в его пользу, и публика наградила генерала овациями.

Четверг, 3 января 1918 г.

В мирных переговорах наступила заминка. Газета «Правда» опубликовала такие статьи, как «Маски сорваны», а в «Новом времени» делают невинные глаза, будто впервые об этом слышат! Заминка произошла из-за того, как следует интерпретировать понятие «без аннексий». Немцы отказываются выводить свои войска из Польши и Курляндии, с части Латвии и Эстонии на том основании, что эти провинции объявили о своем намерении отделиться от России, объявить о независимости и войти в зону влияния Германии.

Теперь Троцкий произносит воинственные речи и говорит о добровольческой армии!

Вопрос в том, как такой человек, как Троцкий, мог ожидать чего-то другого? А если он ожидал этого, почему он позволил уничтожить русскую армию?

1-й вариант ответа: потому что он глупец-идеалист. Маловероятно!

2-й вариант ответа (так считает Джадсон): он не смог предотвратить развал армии и был вынужден плыть по течению.

3-й вариант ответа (так считают русские офицеры): он все предвидел заранее, но всегда действовал просто как германский агент.

4-й вариант ответа: он интернационалист, и ему нет никакого дела до России. Я думаю, что именно эта версия является верной. Но все равно, и тогда было бы негодной политикой делать Россию бессильной перед империалистами Центральных держав. Возможно, он и его разбойники позволили себе быть обманутыми, поверив в неминуемость революции в Германии, а также во всех странах союза Антанта.

Утром 7 января мы выехали из Петрограда. В нашу группу входили посол, леди Георгина и мисс Мерил Бьюкенен, адмирал Стенли, коммандер Спенсер-Купер и казначей Коллис, майоры Скейл, Нельсон и, наконец, я. Народный комиссариат иностранных дел отказался зарезервировать за нами билеты, но с помощью двух бутылок бренди оказалось гораздо легче общаться с чиновниками на местах, и нам выделили комфортабельный вагон. Большинство из представителей союзников и представители британской колонии приехали на вокзал попрощаться с послом, который, как настоящий английский джентльмен, с редким мужеством, энергией и целеустремленностью сражался в этой битве до конца. Из русских приходила только госпожа Б., но нет сомнений, что многие пожелали бы прийти, если бы осмелились, потому что не было в истории Англии посла, который любил бы Россию больше и работал бы усерднее в ее интересах.

Приложение А Некоторые данные о состоявших на вооружении русской армии в 1916 г. артиллерийских полевых орудиях

Примечание:

Т – тротил М – мелинит

Приложение Б Письмо военного атташе, адресованное послу, от 30 июля 1917 г

Военная обстановка в России

30 июля 1917 г.

Господин посол!

Через три дня после начала русской революции я ставил Вас в известность об опасности, которая угрожает русской армии. Я писал и говорил Вам о том же каждый день, который я провел в Петрограде после того события. Я знаю, что Вы не упускали возможности предупредить об опасности Временное правительство. Вы несколько раз встречались с князем Львовым, с министрами Милюковым, Керенским и Терещенко. Нас в ответ упрекали в пессимизме, в том, что мы не понимаем характера русского народа.

По мнению наиболее полно информированных русских офицеров и офицеров союзников, до революции у нас были все основания надеяться на то, что кампания 1917 г. станет решающей. Французская армия не была измотана боями, британская армия достигла пика своих сил по численности и вооружению, русская армия впервые за все время войны получила достаточное техническое оснащение. Вступление в войну Соединенных Штатов не могло не подействовать угнетающе на Центральные державы.

Все эти надежды были обмануты после того, что произошло в России.