Вместе с русской армией. Дневник военного атташе. 1914–1917

Дивизия выдвинулась тремя параллельными колоннами, имея на флангах по одной бригаде, сосредоточив транспорт по центру. Наша группа ехала в передовом подразделении бригады на левом фланге. В восемь часов вечера солдатами немецкого патруля был обстрелян связной нашего авангарда. В это время все мы сделали короткую остановку в лощине. Генерал приказал эскадрону выдвигаться, и солдаты устремились лавой вперед. Вскоре вернулся «кровожадный корнет», который рассказал, что немецкий стрелок ранен и захвачен в плен. Корнет с победным видом продемонстрировал нам его саблю и шлем. По словам офицера, немец не мог нормально разговаривать, так как был ранен пикой в рот!

Подъехал офицерский патруль, который сообщил, что 8-я дивизия в районе Мехова ведет бой с пехотой противника. Завтра мы продолжим путь на север. Правый фланг будет обеспечивать туркестанская бригада. С севера нас прикрывает кавказская кавалерийская дивизия под командованием генерала Charpentier (на самом деле такого не было, командир великий князь М.А. – Пер.).

К 11 часам вы подъехали к ферме, но очень мало шансов, что сегодня до ночи мы увидим наш обоз.

Ротмистр Николаев, который с вьючным транспортом следует по центральной дороге, сегодня наткнулся на немецкий патруль. Оказавшись в поле зрения немцев, он не растерялся, а вместе с тягловыми лошадьми быстрым галопом поскакал в сторону неприятеля. Всего ротмистр успел насчитать девять солдат неприятеля. Он проявил присутствие духа, достойное истинного кавалериста, потому что, промедли он хоть немного, патруль наверняка успел бы развернуться и скрыться. Все убитые и раненые в стычке пострадали от ударов пик. Командир патруля в звании капитана получил ужасное ранение в рот, лишившись всех зубов. Весь вечер он лежит на диване в столовой дома, где мы остановились, и таращится на нас. Второй офицер был убит. Всего мы насчитали убитыми или взятыми в плен 23 солдата противника из 26 патрульных.

В дневнике командира отмечалось, что сегодня утром он видел, как мы направлялись на юг. Он не рассчитывал, что мы вернемся так скоро. Здешние дороги скрыты на местности, и на них не так просто обнаружить движение войск.

Молодой лейтенант, взявший на себя роль переводчика, сумел довольно грамотно выбить информацию из захваченного в плен немецкого унтер-офицера. Его метод заключался в том, что он заявил пленному, что если он станет лгать и мы не поверим ему, то его сразу же расстреляют. Если же, напротив, все пройдет как нужно, его как военнопленного отправят в Центральную Россию, где он прекрасно проведет время. Потом офицер спросил немца, есть ли у него жена и дети, и, когда глаза того наполнились слезами, понял, что «тот приведен в нужное состояние духа». Это была незабываемая сцена – находиться в комнате, полной офицеров и пленных, при свете одной-единственной мерцающей свечи.

Только того унтер-офицера и нескольких солдат допрашивали отдельно, чтобы затем сверить показания. Офицеров не допрашивали, так как, согласно русским понятиям, офицер является человеком чести и его нельзя оскорблять или оказывать на него давление с целью заставить давать информацию против собственной страны.

Раненый унтер-офицер утверждал, что патруль выслали два дня назад из района, расположенного на один час западнее Мехова. Он принадлежал немецкому гвардейскому драгунскому полку. Пунктом сбора была назначена деревня в 15 верстах к юго-западу от места нашего теперешнего нахождения, и этот пункт заняла неприятельская пехота.

Суббота, 26 сентября 1914 г. Ясень, в шести верстах юго-восточнее Андреева

Максим прибыл с обозом в рабочую избу примерно в три часа ночи. Я проспал примерно три часа. В девять утра отправился верхом в путь через Пинчов.

Пинчов – городок, где в мирное время был расквартирован один из полков дивизии, 14-й уланский. Я въехал в город вместе со штаб-ротмистром Плотниковым, командиром боевого патруля, назначенного этим полком. Он был рад снова оказаться в родной обстановке. По словам офицера, было любопытно ехать в военное время через лес, где он так часто собирал грибы со своей женой. Через приятеля-еврея он достал для меня сигарет, а также помог найти место в городе, где можно было поесть.

Переехав через реку Нида по мосту у Мотковице, мы продолжили путь верхом в Ясень. Там мы остановились в маленьком деревенском доме, населенном группой женщин. Их гостиная была полна цветов, но завтра комната будет выглядеть совсем по-другому. Они могут предоставить нам только четыре комнаты, а нас здесь 18 офицеров.

Во время переправы через Ниду наше фланговое охранение заметило немецкий патруль, но противнику удалось скрыться, несмотря на то что за ним было отправлено два эскадрона. Жаль, это может испортить картину, сложившуюся вчера.