Вместе

— Ну, ты, паря, даешь! Может предложишь еще переспать с тобой?

— Отличная идея! Ты переспишь со мной?

— Дурак! — Алина развернулась и хотела убежать, но Гош ловко ухватил ее за руку и сказал:

— Извини! Пошутил.

— Ах так! Так это ты пошутил насчет девушки твоей?!

— Нет! Подожди, ты меня совсем запутала!

— Ну вот и иди, распутывайся. А завтра о результатах расскажешь. Спокойной ночи!

— Спокойной…

Гош пошел в свой барак.

«Ничего я так и не понял. Хочет она встречаться или нет? Хотя бы какую-нибудь энциклопедию издали про девчонок этих! А то как тут разберешь, что им надо».

Когда он зашел в деревянный домик, пацаны готовились ко сну. Некоторые, наверное, особенно уставшие за день, уже спали. Среди последних был и очкарик из пятой школы. Его храп начал набирать обороты.

— Надо с этим чудаком что-то делать. Мы же так от бессонницы все свои молодые силы в этом колхозе оставим, — Гош был явно зол.

— А что с ним сделать можно? — спросил Леня, который спал недалеко от храпуна и страдал неимоверно.

— Лечить будем. Вчера я попытался, ничего не получилось. Поэтому сегодня лечить будем комплексно.

Подготовка заняла пятнадцать минут. Все пацаны забыли о сне и с энтузиазмом принялись помогать Гошу.

В бараке койки стояли двухъярусные. На одной из нижних и спал храпун-очкарик, звали которого Коля Фокин. К пружинам верхней койки, находящейся над ним, привязали две веревки, другими концами привязанные к большой оловянной кружке. К кружке же была привязана и третья веревка, которая была закручена на другие две. В емкость залили воду и закрутили по часовой стрелке. Эта конструкция, «гениальное» изобретение Гоша, была им окрещена «вертолетом». Когда кружка полностью раскручивалась, одна из веревок ослабевала, и вода выливалась вниз. Над Колей также привязали за ручки к верхней койке тазик днищем вниз. Возле его кровати поставили тазик с холодной водой. Стекла его очков залепили черной бумагой.

В сладостном предвкушении все затихли. Только дикий храп Фокина рвал тишину в клочья.

«Вертолет» сделал последний оборот, и действие сорвалось с места.

Коля, облитый холодной водой, вылившейся из кружки, глухо крикнул и проворно вскочил, но тут же ударился лбом об висевший над ним таз. Оглушенный, он соскочил с койки и угодил в таз с водой. Затравленный, ничего не понимающий со сна, он схватил с прикроватной тумбочки очки, одел их и тут же дико заорал — скорей всего он подумал, что ослеп. Орал он так, что разбудил всю деревню, а у колхозной гордости, коровы-рекордсменки Маньки, на следующий день пропало молоко.

Пацаны насмеявшись, подбежали к Коляну и кое-как вернули его к действительности. Ему объяснили, что это была шутка, но он смеялся как-то нервно и не от души.

Больше он уже не храпел. Никогда в жизни.

Гош с Алиной виделись каждый день и, в отличие от других школьников, мечтали, чтобы их «колхоз» никогда бы не заканчивался. Но… все имеет свое начало, и естественно свой конец.

Пыль грунтовой дороги туманом закрыла бескрайние поля колхоза «Восход», рев мотора школьного автобуса перекрывали громкие песни устало-радостных пацанов и девчонок. На заднем сидении Гош обнимал за плечи славную девушку Алину и говорил ей какие-то слова, которые она не слышала из-за шума, но понимала, о чем он говорит, потихоньку плакала и одновременно радостно улыбалась, как солнце во время летнего дождя.

Закончилась колхозная практика, дальше школа, потом… А что будет потом Гош, не знал, знал он только одно — теперь у него есть Алина.

Поступление в институт

Десятый класс пролетел очень быстро. Что о нем вспоминать? Последний класс, он и есть — последний!

На следующее утро после выпускного вечера, который, вопреки ожиданиям, прошел на удивление кисло и обыденно, Гош проснулся весьма озабоченным.

«Школа закончилась. Хорошо это или плохо? М-да… Смотря, как повернуть. Ладно, пока отдыхаем, а там посмотрим».

Умывшись и позавтракав, он побежал в Большой двор. Пацаны уже были там.

— Что, орлы, приуныли? Проблемы какие?

— В школе когда были, как-то все ясно и понятно было. А теперь что делать? — Вова-борец почесал подбородок.

— Я, например, В Москву поступать поеду. Кто со мной? — сказал Леня.

— В Москве холодно. Да и людей, как в школьном буфете на большой перемене, — поежился Кудя.

— А ты, Гош, куда метишь? — спросил Миша, и все пацаны посмотрели на своего вожака.

— Учиться дальше, конечно же, надо, кто спорит. Но, я думаю, что и у нас институтов хватает.

Пацаны радостно загалдели. Они и сами не хотели уезжать из родного города.

— А я все равно в Москву, — упрямо процедил сквозь зубы Леня.

Гош, Витя Ленский, Миша и Андрей подали свои документы в Морской институт, готовящий специалистов для порта.

До вступительных экзаменов оставалось две недели и родители засадили своих детей за учебники. Выдержали абитуриенты недолго. На третий день Гош сказал матери:

— Не могу дома готовиться, обстановка не та. Телевизор работает, вы с отцом туда-сюда ходите, бабушка: «Поешь, внучек, а то совсем бледный стал!», дед: «Вот мы в ваши годы!..». Буду готовиться в библиотеке.