Вместо послесловия

но скорее в привычном аду эту вечность как все проведу где роями как черные свечки за альцгеймером вечной реки реют брейгелевы человечки присобачив к подметкам коньки

лишь бы вместе и было всегда даже если стемнел как слюда изувеченный легкими воздух и бесхитростен мозг как телок жарь смычок в перечеркнутых звездах закипай смоляной котелок

утро сатрапа

он взял мухобойку и вышел во двор отер пестрядиной чело шершавые коршуны прядали с гор в сомнении где бы чего неспешные мыши вертели хвостом из недр извлекая еду покуда стоял он и думал о том зачем мухобойка ему

природы похмельным умом не объять хоть сидором будь хоть петром он в сени рысцой и вернулся опять с порожним латунным ведром а был он сатрапом угодий и рощ большой обитанья среды где лось по весне ошивается тощ растений взыскуя следы

навоз у забора дымился и пах козла рассмотрел и пчелу и дело бы вмиг закипело в руках но было уже ни к чему он видел отроги заоблачных круч в курчавой древесной шерсти и думал не нужно ли гаечный ключ быть может еще принести

ах как же всего у него до хрена аж чувства теплеют в груди чем жив человек если выпить вина и мыши туда же гляди на голову гадили галки крича мозги выбивало в астрал он понял тогда что не надо ключа и молча приборы собрал

порнография

ночь созвездия грузила лава склоны жгла дотла я сказал давай друзилла и друзилла мне дала

мигом сбрил смертельный ветер кроны пиниям вверху нет друзилла я ответил я не то имел в виду

этот вечер невезучий завершался не при нас нам под занавес везувий извержение припас

улеглась с тех пор кручина в шкуре бархатной гора santa что-нибудь lucia у солиста из горла

взвей самсунгами своими волны будущей молвы как мы жили в древнем риме и расстаться не могли

тлен долой с нее с меня ли млечный путь к спине прилип из плеяд кино снимали в твиттер выложили клип

киностудия довженко долю ясности внесу l'astro в космосе d'argento mare luccica внизу

мысли о петрове

петров был ящером в укромном месте тому назад лет миллионов двести блуждал неуязвимый как кощей меж папоротников или хвощей

у нас в провинции привет и трепет как есть весна и зяблики везде по лужам жабий люд жужжит и терпит нам по душе мы знаем толк в весне мы рождены чтоб чувствами пылая охоту пересиливать свою вот делия или пардон аглая с платочком над записочкой в саду

но есть еще большой запас петровых от сущих карликов до двухметровых

все устаканится дружок не плачь любовь не вторник но пройдет и эта тем более что мчится словно мяч земле навстречу нужная комета и уж на что пастух на жесты скуп в нем бездна чувств подобие цунами покуда в пасти каменеет суп и некогда в сторожку за штанами тут зяблики взревели как берсерки запричитал над ежиками лес чу деликатно пискнуло в беседке аглая отсылает смс в смятении

но как петров непрост

он мне внезапно виден в полный рост

вот здание восточного вокзала чья живопись над кассами скудна мне издали акула показала и уплыла презрительно сама но человек не хуже рыбы мудр проснуться вдруг в одно из этих утр закрыть гештальт и пулей в койку снова

та-дам

я все же втиснул это слово

листая летопись

разве скоро забудешь про это стогны питера или москвы легкий завтрак ноль семь амаретто в адидасах стальные мослы

о простом пареньке-неформале без утайки о муза напой кто от киллеров чтоб не поймали шел на запад упорной тропой

всей лавиной наследие кармы навалилось и нервно всплакну чуть припомню какую и как мы из-под носа теряли страну

как я дней быстротечных на склоне посетил с эмигрантской тоской отчий край и мобилою сони потрясал россиян на тверской

там где нес осторожный инвестор в узелке своих долларов пук сам-то был я по-своему нестор исторический рыцарь наук

четверть века страна отхромала навестим это место с тобой где утечку мозгов неформала им поныне не смыть с мостовой

на руинах сгоревшего рая пусть под занавес глянет на нас свет последних диоптрий теряя из-за туч слабовидящий глаз

зимний напев резервиста