Вне добра и зла

Закончив с разбором вещей, писатель вернулся на кухню и извлёк на свет ту самую бутылку односолодового виски, которая несколько дней назад спасла его рану на ноге от заражения, прятавшуюся теперь в одном из пакетов. В кухонном ящике над раковиной Герман обнаружил набор стаканов, чем и не преминул сразу же воспользоваться. Пришло время отпраздновать. Писатель плеснул себе в стакан виски на три пальца и прошёл в гостиную. Телевизионная панель на стене была включена на одном из многочисленных музыкальных каналов. В этот момент на экране какая-то обворожительная девица в весьма откровенном наряде исполняла заводную песню, извиваясь в сексуальном танце. Герман с минуту увлеченно наблюдал за аппетитными формами танцующей девушки, потом слегка приподнял свой бокал, отмечая безмолвный тост, и одним махом осушил его. Напиток прокатился по его внутренностям согревающим теплом. Герман даже прикрыл глаза от удовольствия. После этого он вернулся на кухню и плеснул себе ещё немного виски.

Изрядно заправившись алкоголем и перекусив парой сделанных на скорую руку бутербродов с ветчиной и сыром, Герман вспомнил про закрытую дверь в подвал. К этому моменту писатель уже довольно захмелел и все выдумки про проклятие этого дома и странную комнату внизу перестали казаться ему тревожными и пугающими. Прихватив с собой, опустевшую на три четверти, бутылки виски Герман двинулся в сторону подвала. Дверь в который располагалась под лестницей на второй этаж, в конце длинного коридора, тянущегося от самой прихожей. Слегка пошатываясь, Герман неспешно шагал, еле заметно пританцовывая под музыку, доносящуюся из гостиной. В голове у него крутились мысли о том, как бригада опытных строителей не смогла справиться с какой-то там старой дверью. Разве так сложно было попросту разнести её в щепки? Подойдя к самой двери всего его сомнения мгновенно улетучились. Разнести её в щепки было невозможно, потому-что она была металлической. Судя по легким прямым царапинам возле основания петель дверь явно пытались срезать, но что-то пошло не так. Герман тут же вспомнил про рассказ бригадира об, то и дело, выходящей из строя технике. Писатель сделал внушительный глоток из своей бутылки и потянулся к дверной ручке. Раздался еле слышный металлический щелчок и дверь послушно распахнулась перед Германом, жалобно скрипнув. Писатель застыл в недоумении, ошарашенно уставившись в черную бездну с ведущей вниз узкой лестницей. До его слуха долетело монотонное гудение работающего внизу бойлера. Герман щелкнул небольшим рубильником на стене за дверью, включая свет в подвале и принялся спускаться по ступенькам, еле слышно скрипящим под его весом.

В самом подвале было достаточно чисто. Воздух здесь был гораздо прохладнее и в нём витали еле уловимые ароматы земли и сырости. Сам подвал был не особо большим и скорее всего когда-то служил кладовкой. Вдоль стен на полу виднелись следы стоявших здесь некогда стеллажей с полками. Видимо строительная бригада первым делом избавилась от них. В дальнем углу, в небольшой комнатушке, гудел новый бойлер, от которого тянулись вверх разнообразные трубки. Однако писатель пришёл сюда не за этим.

Подвал был поделен на две части, разделенные между собой небольшой дверью. Герман резонно предположил, что та странная комната находится дальше. Прихлебнув ещё немного виски, писатель двинулся вперёд. Он приблизился к старой хлипкой дверце, разделяющей подвальные помещения, и толкнул её. Запах сырости впился в его ноздри едва Герман очутился во второй комнате. Света здесь не было. Единственным источником освещения являлось небольшое прямоугольное окно в дальней стене. В самой комнате не было абсолютно ничего. Только голые бетонные стены и пол, пропитанные запахом застарелой сырости. Немного оглядевшись, писатель понял, что так смутило строителей. В левом углу помещения кто-то оборудовал отдельную секцию, стены которой выглядели гораздо новее остальных. Добротная конструкция из дерева приблизительно три на четыре метра с металлической дверью. Судя по петлям для навесного замка закрывалась она только снаружи. Герман продолжал стоять напротив этого странного сооружения, сжимая в руках бутылку виски. Его внезапно охватила лёгкая нерешимость, которая моментально развеялась после очередного внушительного глотка алкоголя.