Вне Фазы

Машина на воздушной подушке.

Придумав подходящую рифму, Маш начал насвистывать мелодию. Затем сосредоточился на том, чего хотел, чтобы оно получилось таким, как надо. И пропел: — Обеспечь меня авто, улечу я далеко.

Вокруг заклубился туман и рассеялся, оставляя перед юношей предмет. Получилось!

Серьёзно? Когда Маш осмотрел автомобиль со всех сторон, он нашёл его больше похожим на лодку. Даже на каноэ с двумя вёслами в нём.

Что ему делать с каноэ посреди равнины? Воды поблизости не наблюдалось. А даже если бы протекала река, плыть пришлось бы по течению, которое совсем не обязательно вело туда, куда требовалось попасть Машу. Опять он всё испортил.

Постойте-ка.

Юноша уставился на каноэ. Оно стояло не на замле, а парило над ней.

Он ведь просил летающую машину. Значит, часть заклинания сработала верно.

Маш положил ладони на борт каноэ и слегка надавил. То прогнулось, угрожая перевернуться, но на землю не опустилось.

Отлично. Продолжая придерживать борт, Маш перебросил через него ногу. Под его весом каноэ наклонилось и выглядело ненадёжным, но всё-таки выдержало. Юноша забрался внутрь и занял сиденье. Каноэ продолжало парить.

Он взял весло. Притворившись, что окунает его в воду, Маш сделал гребок там, где она плескалась бы.

Он ощутил сопротивление, потащил весло назад, и каноэ мягко двинулось вперёд.

Маш решил не думать над этим. Он был достаточно опытен в управлении лодками, чтобы плыть дальше. Так он и сделал.

Плаванье получилось довольно медленным, но куда менее утомительным, чем пешее путешествие. Со временем Маш обнаружил, что каноэ способно преодолеть некоторое расстояние и по инерции, следуя невидимым воздушным потокам. Это позволило ему экономить силы.

Но даже так было очевидно: к наступлению ночи Голубых Владений ему не достичь. Поэтому юноша направил лодку к небольшой рощице, где надеялся набрать и фруктов, успев изрядно проголодаться.

Ему повезло. С веток свешивались спелые плоды, а между деревьями струился ручеёк. Маш сорвал лиану, чтобы привязать каноэ, затем утолил жажду. Обеспечив себя достаточным количеством фруктов на ужин, остальные он сложил в каноэ про запас.

Поразмыслив, Маш наломал в кустах покрытых листьями веток и пристроил их в лодке так, чтобы на них удобно было спать. Он не хотел ночью лишиться своего средства передвижения; в любом случае, внутри юноша чувствовал себя в большей безопасности, нежели под деревом.

Утром он проснулся отдохнувшим и с новыми силами возобновил свой путь. Маш плыл с хорошей скоростью и вскоре очутился у развилки. Он выбра восточную тропу, не пожелав искушать своим присутствием демонов Ущелья. Но даже так, достигнув места, где их с Флетой поджидали в засаде гоблины, юноша занервничал и постарался преодолеть его побыстрей. Он сомневался, что справился бы с гоблинами одним веслом.

Но их там не было. Маш продолжал беспрепятственно плыть к северу. Наконец, вдали выросли голубые башенки. Путь близился к концу.

Возле рва юноша заколебался. Плыть ли ему напрямик или окликнуть хозяев замка?

От принятия решения его спасла вышедшая навстречу красавица среднего возраста. Маш мгновенно узнал её, хотя никогда прежде не встречал: Леди Стайл, мать Бэйна.

— Привяжи свою лодку и входи, Маш, — пригласила она его. — Ужин ждёт тебя.

Значит, они ждали его прибытия! Это означало, что и Флета здесь.

Однако её не было. Леди объяснила, что кобылица покинула их двумя днями ранее, направляясь к Табуну.

— Но Адепт жаждет встречи с тобой, — заверила она его.

Стайл выглядел в точности, как отец Маша, Гражданин Голубой. Жутковатое сходство. Маш умылся и присоединился к паре за ужином. Они оказались приятной компанией. Но пришёл-то он сюда за Флетой.

Стайл покачал головой.

— Она задумала сочетаться с тобой браком, а это невозможно, — непреклонно сказал он.

— Почему? Мне известна её природа, и я люблю её. Я вернулся на Фазу, чтобы быть вместе с ней.

— За всю историю существования Фазы ни один человек не женился на животном. Ты пришёл из более либерального измерения, но сей мир во многом отличается от него. Здесь ты известен, как сын Адепта. Подобный брак навлёк бы позор на наши Владения.

Теперь разница между Голубым и Стайлом стала очевидной. Отец Маша приветствовал слияние видов, желая разрушить барьеры, от которых страдала большая часть общества Протона. Но, кажется, в течение этих двадцати лет Стайл следовал в противоположном направлении, становясь всё более консервативным.

— Но когда возникает любовь… — начал было Маш.

— Речь идёт не только о любви, — мягко вступила Леди. — Адепт должен способствовать появлению наследника, во избежание хаоса и борьбы тех, кто позже вознамерится занять его место. У человека с единорогом потомства не будет.

Об этом Маш не подумал. Смысл в её словах определённо присутствовал. И он не мог принимать решение единолично; тело ведь принадлежало их сыну. Если бы Маш использовал его не так, как они все планировали, он бы разрушил все их устремления и чаяния. Права на это он не имел.