Вне игры

Вот она, милая тётенька! Вот о чём они с папенькой спорили. Теперь уже решено — она сказала мне под секретом! Боже! Боже, спасибо Тебе! Вдруг я его там увижу. Мне кажется, непременно увижу!

Ах, скорей бы дни летели.

17 октября

Сегодня опять пришёл г-н Нелькин. Папенька торжественно объявил о своём решении. Оказывается, г-н Нелькин тоже едет. Ну да Бог с ним. Он мне теперь и милее кажется. Ведь теперь Москва!!! Скорей бы, скорей! Тётенька весь вечер со мной сидела и всё рассказывала о Москве и строила планы. Какая же она прелесть.

Я и не ждала этого сюрприза!

23 октября

Уже несколько дней всё в доме вверх дном. Сборы! Ведь едем на всю зиму. Слуги мечутся, кругом узлы, картонки, чемоданы.

Папенька хмурится, всё-таки не очень хочет ехать. А надо мной всё подсмеивается. «Ну что, Лидуша, довольна?! А не страшно тебе?! Я смотрю, ты снова сияешь! Ну и хорошо!»

Я решила в дороге дневник не вести. Не хочу, чтобы кто-нибудь видел. Спрячу на дно шляпной картонки. А когда приедем в Москву, там запишу всё самое интересное. Сегодня зашла на прощание на чердак. Всё-таки возьму с собой Пушкина. Он мне принесёт счастье! Ну и прощай, мой милый друг — дневник, до встречи в Москве…»

А дальше мы стали радостно работать вместе. Хейфец часто видел, как мне трудно было среди звёзд, но он умел защищать меня. А я верила ему безоговорочно. Одна его фраза впечаталась в моё сознание навсегда. Я до сих пор проверяю ею своё творчество.

На одной из репетиций я показала Леониду Ефимовичу своё решение сцены. Помню, как глаза его сверкнули за стёклами очков и он резко сказал: «Мило… Мало!»

А потом была премьера на основной сцене Малого театра. Под изумительную музыку Владимира Дашкевича открылся занавес, и два маленьких ангелочка спели: «Дети, будьте счастливы!» И Лидочка, нежная и лёгкая, как бабочка, закружилась в вальсе своей первой, почти детской любви, готовая отдать всё и всю себя этому утончённому соблазнителю, этому «волку в овечьей шкуре», пропахшему дорогим одеколоном и так ловко целующему её маленькую ручку! Она пропала! Пропала. «Ах, какая из неё миленькая бабёночка будет!» — цинично скажет сквозь зубы обворожительный мошенник. И спокойно обворует и опозорит её.

Леонид Ефимович вбежал ко мне в гримёрную, лицо его раскраснелось, глаза сияли: «Вы знаете, Добржанская в зале! Она сказала: «Мне Лепко больше всех понравилась!»

Вот что значит, когда режиссёр любит своих актёров и верит в них.

* * *

Я потеряла дорогу в Театр! В тот мой прекрасный Театр, куда я стремилась с детства. Я давно брожу по тёмным закоулкам, непонятным, неведомым мне путям, куда пытаются меня увести разные, порой очень известные режиссёры. Я задыхаюсь в болотах банальщины, шарахаюсь от воинствующей пошлости. Оглушённая воплями псевдосовременности, я совсем потерялась на этом пути поисков.

Ау! Театр! Где ты? Я не могу оставаться долгие годы в положении «вне игры». Где ты, мой Театр, в котором я всегда чувствую себя счастливой? Неважно, на Сцене или в зрительном зале, ибо я постоянно там нахожусь в «игре». Какое счастье, какое опьяняющее безумие — сцена! Этот удивительный, никому не подвластный мир, где я проживаю разные жизни. Кто может дать мне такую возможность, кроме Театра? Разве только сон. Но и во сне я теперь теряюсь среди призрачных надежд, разбиваюсь о стёкла несостоявшихся желаний. И тогда, проснувшись, в ярком свете прожекторов я пытаюсь отыскать путь в Театр, сидя в зрительном зале. Там, где я, забыв все уроки мастерства, весь опыт своих лет, снова становлюсь ребёнком, идущим за Синей птицей.

Ау, Театр! Позови меня, дай мне поверить в искренность твоей игры. Дай вновь и вновь насладиться этим чудом неправдоподобия, творящим правду Театра.

Помню, в школе, когда мне было лет четырнадцать, нас повели всем классом в Центральный детский театр на спектакль «Страницы жизни». Спектакль был интересным, но один актёр просто всё перевернул в моей детской душе. Я пошла ещё раз на этот спектакль и прочитала в программе его фамилию: Олег Ефремов. Я посмотрела этот спектакль раз десять. Каждый раз в финале я подбегала к краю сцены и аплодировала, глядя только на него одного сияющими восторженными глазами.

Прошло несколько лет, и вдруг мы встретились с ним лицом к лицу на Тверской улице. «Здравствуйте!» — воскликнула я невольно, как старому знакомому. Радостная улыбка осветила его лицо. «Здравствуйте!» — ласково сказал он и пошёл дальше. Сердце моё билось от восторга: «Неужели он узнал меня?» — думала я. Но ответа на этот вопрос я не услышала никогда.

Удивительные существа дети — их невозможно обмануть. Олег Ефремов оказался великим артистом.