Читаем Вне игры (СИ) полностью

PostScriptum: не верьте снам, сны - обман; плохие сны только и умеют, что тревожить, а хорошие уносят от реальности в безумие, потому что реальность всегда хуже, чем сны.”

***

“Crosskirk, Highlands

25.10, около двух после полудня

Ну вот мы и заговорили о смерти. Честно говоря, ожидаемая тема, но я отчего-то думал, что ее инициатором стану я, но… один мой знакомый сказал: когда сходятся два одиночества, ничего нельзы утверждать наверняка. А мы остались, похоже, совершенно одни вместе со своими ночными кошмарами и абсолютно неудавшейся жизнью, хотя я сейчас говорю скорее о себе, конечно же.

Собственно говоря, смерть, посмертие и так далее - понятие растяжимое, и я не понимаю благоговейный людской ужас перед окончанием существования. Конечно, если тебе есть, что терять в этом мире, отправляться в другой совершенно не хочется, но если ты уже увидел столько, что хватило бы жизней на десять, зачем бояться?

Но более всего удивляет меня не это, а то, каким образом Там решают, кому дать второй или даже сотый шанс на жизнь, а кому следует уйти немедленно. Почему человек без смысла жизни, без цели, продолжает жить, а те, кто не успел сделать столько всего, кто только хотел еще войти в этот мир, уже в гробах? И где она, в таком случае, эта ваша высшая справедливость?

Вы слышали что-нибудь о русской рулетке? Так вот, мне уже везло в ней - должен же быть какой-то предел. Когда я вывалился у вас в Хогвартсе из неисправного камина - да я теперь молиться готов на Соммерса! - я был практически готов к тому, чтобы сыграть в нее еще раз, но только не оставив себе шанса.

В самом деле, все уже разобрались во всем, я сделал то, что должен был. Люди нашли друг друга и теперь будут жить почти что счастливо - даже Джинни, я уверен, найдет себе достойного мужчину, который не будет накладывать Ступефай прежде, чем узнает, кто именно собирался войти к нему в комнату. Я больше не нужен - а значит, могу быть свободен от всего и ото всех. По крайней мере, я хотел этой свободы, потому что это было явно лучше, чем палата сумасшедших в больнице святого Мунго, куда путь мне был заказан. Я планировал просто не дожить до абсолютно безумного полуовоща с синдромом, приносящим неудачу всем, кто пожелал иметь со мной дело…

Потом было это задание и письма. Даже не так: письма и какое-то задание, которое казалось невыполнимым. В конце концов, меня всегда учили быть вежливым, а не ответить на письмо - это нарушение, должно быть, всех правил этикета, которые только придуманы. Поэтому, можно сказать, вам, Минерва, выпала честь если не остановить момент моего падения в бездну, то хотя бы осрочить его. Я искренне в это верил.

Но судьба опять посмеялась. Все оказалось проще, чем заклинание левитации, которое проходят на первом курсе: Килмьюир - не городок с серыми пейзажами, где впору повеситься от скуки, а самый простой и в то же время самый невозможный пароль из всех, которые можно себе представить.

Десять минут назад я смог услышать таинственные передачи “ставленников богов” и теперь знаю, где они соберутся в следующий раз. Более того, я узнал трех из четырех магов, которые и были главными организаторами этой группировки. И именно из-за них я пойду на место их будущего собрания - хочу убить этих подонков своими руками и проверить, чтобы ни одна гадина не вылезла оттуда живой.

Так вот, о чем это я. Русская рулетка, она самая. Четыре против одного - не лучший расклад, а их там будет явно больше. Собрание состоится ровно через сутки, а так как одним из НЕприглашенных гостей буду я, то… не думаю, что у меня есть хоть какие-то шансы.

Признаться, мне сейчас и вправду жаль, что все так обернулось. Мне почему-то кажется, все еще могло быть иначе. Но, в любом случае, у нас есть еще ровно двадцать четыре часа, чтобы поговорить о каких-то отвлеченных вещах. Например, о многоуважаемом Д. Китсе, томик которого мне любезно вручили сегодня на мою просьбу в магловской книжной лавке. Его стихи о Шотландии показались мне не лишенными своего обаяния, но вот это, не знаю, читали ли вы…

O Solitude! if I must with thee dwell,

Let it not be among the jumbled heap

Of murky buildings; climb with me the steep, —

Nature’s observatory — whence the dell,

Its flowery slopes, its river’s crystal swell,

May seem a span; let me thy vigils keep

‘Mongst boughs pavillion’d, where the deer’s swift leap

Startles the wild bee from the fox-glove bell.

But…

(Джон Китс, ~К одиночеству~)

До свидания - или прощайте, как будет угодно, Минерва.

Но я буду ждать.

P.S.: еще одно произведение, которое мне захотелось выучить наизусть, поэтому я готов пообещать, что если я каким-то чудом опять разойдусь миром со старушкой с косой, я обязательно прочту его вторую часть тебе.”

========== 7. ==========

- Он писал хоть что-нибудь?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство
Ставок больше нет
Ставок больше нет

Роман-пьеса «Ставок больше нет» был написан Сартром еще в 1943 году, но опубликован только по окончании войны, в 1947 году.В длинной очереди в кабинет, где решаются в загробном мире посмертные судьбы, сталкиваются двое: прекрасная женщина, отравленная мужем ради наследства, и молодой революционер, застреленный предателем. Сталкиваются, начинают говорить, чтобы избавиться от скуки ожидания, и… успевают полюбить друг друга настолько сильно, что неожиданно получают второй шанс на возвращение в мир живых, ведь в бумаги «небесной бюрократии» вкралась ошибка – эти двое, предназначенные друг для друга, так и не встретились при жизни.Но есть условие – за одни лишь сутки влюбленные должны найти друг друга на земле, иначе они вернутся в загробный мир уже навеки…

Жан-Поль Сартр

Классическая проза ХX века / Прочее / Зарубежная классика
Услышанные молитвы. Вспоминая Рождество
Услышанные молитвы. Вспоминая Рождество

Роман «Услышанные молитвы» Капоте начал писать еще в 1958 году, но, к сожалению, не завершил задуманного. Опубликованные фрагменты скандальной книги стоили писателю немало – он потерял многих друзей, когда те узнали себя и других знаменитостей в героях этого романа с ключом.Под блистательным, циничным и остроумным пером Капоте буквально оживает мир американской богемы – мир огромных денег, пресыщенности и сексуальной вседозволенности. Мир, в который равно стремятся и денежные мешки, и представители европейской аристократии, и амбициозные юноши и девушки без гроша за душой, готовые на все, чтобы пробить себе путь к софитам и красным дорожкам.В сборник также вошли автобиографические рассказы о детстве Капоте в Алабаме: «Вспоминая Рождество», «Однажды в Рождество» и «Незваный гость».

Трумен Капоте

Классическая проза ХX века / Прочее / Зарубежная классика