Вне корпорации

Темное подбрюшье идеального общества начало проявляться многими способами. Узнав о чипах-локаторах, с помощью которых можно было за долю секунды определить местонахождение того или иного человека, Джастин проникся еще большим отвращением. Он немедленно задумался над производством дешевой «глушилки» — своеобразного электронного влажного полотенца, которое повязывают на больную голову. Он бы немедленно начал воплощать свой замысел в жизнь, если бы все его друзья не воспротивились. Тем не менее с помощью себастьяна Джастин выложил свои планы в Нейро. Вскоре во всей Солнечной системе начали мастерить кустарные «щиты Джастина». Он по-прежнему не был уверен в том, что поступает правильно, но решил: должен хоть что-то делать. Сама мысль о том, что человека рассматривают как вид собственности, которым владеет группа акционеров, чрезвычайно тревожила его. Но то, что вся «собственность» была «заклеймена», делало происходящее еще ужаснее. Джастин узнал, что в Земной конфедерации каждому при рождении вживляют чип-локатор. Крошечный чип был почти безопасным и почти никогда не применялся. Да и зачем, если узнать местонахождение любого гражданина без труда удавалось по многу раз на дню с помощью других приспособлений? За жителями Земной конфедерации наблюдали камеры слежения, кроме того, существовали и косвенные способы — например, с помощью квитанций и чеков. Зато, если человек исчезал, его акционеры могли запросить «поиск ценного имущества». Тогда включали чип и выслеживали пропавший «актив». После того как Джастин перечитал все, что можно, о чипах-локаторах, ему пришлось признать, что почти во всех случаях применение оправдывалось вполне объективными причинами. Он не только не увидел в действиях властей злого умысла, но и, наоборот, поддерживал принятые меры. И все же ему стало не по себе, когда он узнал, что и ему тоже, по заведенному обычаю, сразу после воскрешения вживили такой чип. Пришлось напрячь силу воли — так ему хотелось схватить кухонный нож и самостоятельно удалить свой чип. Он даже попытался убедить врача сделать это (и не заменять его на другой). Джастин бы предпочел, чтобы операцию делала доктор Ван из боулдерского медицинского центра, но теперь все учреждения и служащие GCI оказались для него недоступны. Мош и Элинор по-прежнему навещали его, но уже гораздо реже. Если бы не подписанный Нилой контракт, Джастин, наверное, и с ней бы перестал видеться «по делу». Им пришлось бы встречаться где-нибудь тайно и тем самым осложнить себе жизнь до крайности. Даже здесь они зависели от GCI. Корпорация имела право перевести Нилу из Боулдера и даже с Земли куда угодно. У Джастина появилась еще одна причина ненавидеть инкорпорацию. Он полюбил Нилу Харпер, но, зная, что ее могут у него отнять без всяких видимых причин, чувствовал, как в нем закипает кровь. В минуту ярости он даже подумывал, не примкнуть ли к Шону Дуглу. Но он прекрасно помнил, что Шон Дугл — закоренелый убийца. Поэтому от последней мысли он быстро отказался.

Надежды Джастина найти идеальное будущее, в котором его вылечат, оправдались. Он надеялся, что новый мир станет лучше, чем тот, который он покинул, во многом так оно и произошло. Он надеялся влиться в новый мир и вносить свой вклад в его процветание. Но он не мог влиться в новый мир, так как упорно отказывался инкорпорироваться. Поэтому он стал парией. Судя по всему, единственный вклад, который он внес, — постоянные раздоры и страх. Джастин снова и снова задумывался о последствиях своего воскрешения, у него участились головные боли. Он не понимал, почему все общество находит таким опасным его стремление к личной свободе. Зато он знал, что должен делать. Он станет неудобной мыслью. Тем, о чем часто забывают, но понимают, что это важно. Он заставит их понять, что они утратили, и поможет им снова обрести утраченное. Потом он женится на Ниле, забьется в тихий угол и больше не выберется на поверхность. Его мрачные мысли перебил звонок адвоката.

— Джастин, хорошо, что застал вас дома. Сделайте одолжение, не отвечайте ни на какие звонки и не выглядывайте в окно, пока я не приеду.

— Да в чем дело-то?

— По-моему, я знаю, что GCI передала федералам в Женеве два дня назад.

— Кажется, вы говорили, что они ищут повод для еще одного судебного разбирательства?

— Погодите, я скоро приеду. — И Мэнни отключился.

Необычный адвокат явился к Джастину только через два часа. За это время Джастину много раз звонили, кроме того, три человека явились к его квартире лично. Такие визиты по логике были бы невозможны, ведь ни один из троих не числился в списке лучших друзей Джастина. Как ни странно, Джастин обрадовался, поняв, что подкуп пережил многие катастрофы и катаклизмы. Прилетевший наконец Мэнни сиял.

— Джастин, все замечательно, все блестяще! Если бы я сам это сказал, мои слова сочли бы самым ловким ходом в истории!

— Мэнни, я рад, что вы так считаете. Некоторое время я думал, что мне грозят крупные неприятности.

— А… ну да, неприятности вам по-прежнему грозят, друг мой! Я сейчас говорю о том, что они собираются с вами сделать.