Вне корпорации

Джастин нашел Омада в небольшом пабе, друг сидел, сгорбившись у стойки. Забегаловка оказалась самой низкопробной. Впрочем, еще совсем недавно Джастин не смог бы определить, что перед ним — дешевое заведение или дорогой ресторан. Например, здесь было безукоризненно чисто — ведь нанороботам и дронам ничего не стоило навести порядок. Обстановка казалась новенькой, но мебель сейчас стоила так же дешево, как в дни Джастина, — картонные подставки под бокалы. Так что старая примета не действовала. Все спиртное казалось безупречным на вкус, от наркотиков не сносило крышу, а кормили тут, по прежним меркам, просто восхитительно.

Но, немного привыкнув к инкорпорированному миру, Джастин заметил отсутствие класса. Во-первых, все было одинаковым — стулья, столы, стаканы и миски. Такую мебель и посуду создавали и мыли только нанороботы. Кроме бармена, который, скорее всего, был и владельцем заведения, среди обслуги не было ни одного живого человека. Роботы принимали заказы и разносили закуски и напитки. Но главное — завсегдатаи. У всех на лицах застыло выражение «я пришел сюда напиться, так что отвали, придурок!».

Судя по тому, как Омад склонился над бокалом, Джастин понял: друг пьян в стельку. Он подозвал бармена. Человек за стойкой, узнав Джастина, тут же подлетел к нему и хихикнул:

— Так это ты! Тот самый козел!

— Да, и тебя туда же, — ответил Джастин. — Выпить-то продашь?

— Это он так тебя называл, не я. — Бармен ткнул пальцем в Омада и доверительно перегнулся через стойку. — У меня, приятель, правила простые. Мне плевать, кто ты. Есть кредиты — получишь выпивку. Ясно тебе? Проще некуда. Я знаю, у тебя кредиты есть. Так что будешь пить?

— У тебя есть выдержанное, двадцатиоднолетнее шотландское виски «Спрингбэнк»?

Бармен ткнул пальцем в голодисплей.

— Чтоб меня обревизовали, — ошеломленно проговорил он, — оказывается, есть у нас такое. В моей забегаловке ни один, ну просто ни один человек ничего подобного не заказывал! Только помни, у нас не настоящее пойло, а синтезированное. Ну как, берешь?

Джастин кивнул:

— Ага… Если по вкусу здешнее пойло хотя бы отдаленно будет напоминать то, настоящее, я буду счастлив.

Бармен поставил бокал в небольшую нишу, нажал кнопку на голодисплее. Через несколько секунд в стакан полился заказанный напиток. Бармен с интересом вертел в руках хрустальный стакан. Судя по его взгляду, Джастин понял: ему тоже интересно, хорошо ли нанороботы изготовили напиток для человека, который пробовал оригинал. Джастин почтительно отпил глоток двадцатиоднолетнего (хотя можно ли так говорить?) виски. Подобно оригиналу, цвет оказался насыщенным, красновато-коричневым. «Цвет соответствует», — подумал Джастин. Кстати, задача непростая, ведь при производстве виски «Спрингбэнк» на винокурне «Кэмбелтаун», в отличие от многих конкурентов, никогда не применяли пищевых красителей. Джастин принюхался. Насыщенный аромат хереса и соленого морского воздуха… с торфяными нюансами. Он одобрительно кивнул. Пока все нормально. Он отпил глоток и ощутил тона дубовой бочки, вишни и шоколада. Послевкусие тоже полностью соответствовало «Спрингбэнку» — теплое, солоноватое, быстро переходящее из сладкого, почти как сироп, в сухое.

— Превосходно! — с довольным видом произнес он.

Хотя бармен не имел никакого отношения к производству виски, он самодовольно ухмыльнулся.

Джастин не сказал бармену, что напиток оказался даже превосходным. Он отпил еще один глоток. Теперь можно где угодно заказать двадцатиоднолетнее виски «Спрингбэнк»… и всякий раз получать одно и то же. Где его ни закажи, вкус не изменится ни на йоту. В том-то и беда! Виски, как вино, слегка меняется с возрастом. А «Спрингбэнк» можно пить всего день-два после того, как откроют бочку. И оно продолжит изумлять с каждым последующим открытием. Ничего удивительного, что люди готовы платить любые деньги за настоящее… за нечто подлинное. Человечеству нужна стабильность, но вместе с тем люди тоскуют по разнообразию. Настоящие знатоки ценили «Спрингбэнк» благодаря разнице во вкусовом и ароматическом восприятии. Здесь никто не может себе этого позволить. И никогда не позволит за всю свою долгую жизнь. Джастин впервые по-настоящему понял, что значит быть бедным в инкорпорированном мире. Он придвинул стакан к Омаду. Тот, почуяв, что рядом кто-то есть, вскинул голову:

— Ты чего здесь забыл, придурок?

— Понятия не имею, Омад, — ответил Джастин. — Ты позвонил и велел встретиться с тобой. Сказал, что у тебя хорошая новость. Типа «пойди и напейся с приятелем».

— Приятель Джастин, старый ты козел, ты полный придурок. — Омад вдруг нахмурился и задумался. — Джастин, лопни мои глаза, ты мой друг! — Омад обвел рукой бар. — Слышите, эй, вы? Он мой друг!

Никто не повернулся к ним, но Омад продолжал оглушительно хохотать.

— Эй, слышите, вы все? Вот мой друг…

Завсегдатаи, на время выйдя из ступора, разразились гневными замечаниями. Джастин и Омад услышали много советов, куда им надо отправляться.

— Пошли отсюда, — предложил Джастин.