Вне корпорации

— Не совсем, — ответил Майкл. — Кажется, в ваше время фильмы и фотографии часто называли «пленками», хотя многое снималось в цифровом формате. Наша газета распространяется посредством сети Нейро. Из двух миллиардов семисот миллионов наших читателей бумажную распечатку получают менее сорока тысяч. Но распечатки делать достаточно просто, и они до сих пор многим нравятся. — Он ткнул в газету, которую только что давал Джастину. — Я сразу так и решил, что вам тоже понравится. — От Майкла не укрылось, с каким одобрением Джастин листал бумажные страницы. — Знаете, — добавил он, — и в наше время находятся люди, которые предпочитают карманные часы.

Джастин улыбнулся и подумал: «Как я в свое время купил „Таймекс“. Оказалось, к счастью!» Он посмотрел на свое осиротевшее запястье и пожал плечами.

— Мистер Веритас, давайте приступим.

Майкл знал, что его первый вопрос непременно понравится читателям.

— Мистер Корд, вы один или, так сказать, представляете целую колонию древних людей, которые решили уйти от мира?

— Не могу говорить за других, но я приказал заморозить только самого себя. Если из моего времени выжил кто-то еще, буду приятно удивлен.

— Мистер Корд, расскажите, пожалуйста, какие меры вы предприняли к сохранению своей жизни.

— Я нанял замечательного инженера и предоставил ей неограниченный бюджет, а также четко обрисовал цель. Мне казалось, что три такие составляющие станут основой поразительного результата!

— Какова же была цель? — задал Майкл вопрос, опять же в интересах читателей.

— Хотите спросить — кроме самой жизни? — уточнил Джастин.

— Да, извините.

— Создать изолированную, полностью автономную криокапсулу для сохранения жизни.

Его ответ застал Майкла врасплох. Он что-то быстро проверил в цифродруге и вскинул глаза на Джастина:

— Мистер Корд, вы понимаете, что даже в наше время не существует ничего подобного?

— Да, мистер Веритас…

— Майкл.

— Да… Майкл, ваш недавний приятель Омад меня уже проинформировал. Но я подозреваю, что у вас нет ничего подобного просто потому, что вам это не нужно.

— Верно, мистер Корд. И все же… ваша капсула — замечательное достижение!

— Согласен. Я бы поблагодарил его создательницу лично, но, к сожалению…

Майкл сочувственно улыбнулся:

— По правде говоря, для тех редких случаев, когда приходится сохранять тела в анабиозе по нескольку лет, у нас есть особые лунные модули. К чему стараться, если Вселенная способна сделать то же самое, причем без всяких затрат?

— Странно, что вы об этом заговорили. — Джастин задумчиво улыбнулся. — Сандра, инженер, которая создала мою капсулу, тоже думала о Луне. Она собиралась послать на Луну экспедицию, которая нашла бы там подходящую пещеру, а потом зарыть там меня… Лунный проект обошелся бы немного дешевле, чем тот, к которому мы пришли в результате.

— Не хочу показаться вам невежливым, мистер Корд, но зачем вы рисковали, доверяя себя совершенно новому и, следовательно, неиспытанному устройству, когда могли прибегнуть к другому варианту? Даже в ваше время полеты на Луну стали делом обыденным.

— Майкл, вы знаете что-нибудь о пирамидах?

— О египетских пирамидах, мистер Корд?

— Называйте меня Джастином… Да, именно о них.

— Знаю, — кивнул Майкл.

— Значит, — продолжал Джастин, — вам известно, для чего создавались эти пирамиды?

— Как памятники фараонам…

— Точнее, Майкл, пирамиды стали первыми капсулами для замораживания!

Майкл потер щетину на подбородке:

— Может, потрудитесь объяснить?

— Я не имел в виду криокапсулы для сохранения жизни в современном смысле слова, — ответил Джастин. — Но взгляды на жизнь у древних египтян не слишком отличались от ваших или моих. Они тоже считали: если удастся сохранить тело, можно будет воскресить его в лучшем мире. И они также прихватывали с собой все, что хотели бы иметь в следующей жизни. — Джастин помолчал. — Но главное — сохранить тело! Невольно задаешься мыслью: не знали ли древние египтяне какой-то передовой, незнакомой нам методики замораживания? Но я отвлекаюсь… Итак, фараоны верили: они могут сохранить свое тело и столько богатства, сколько они смогут взять с собой. Так они сумеют неплохо прожить в следующей жизни.

— Значит, вы в каком-то смысле видите себя современным фараоном?

— Не совсем. Я не считаю себя божеством, я не родился богатым и, уж конечно, перед смертью не отдал приказ похоронить вместе с собой всех своих домочадцев. Однако, признаю, определенное сходство есть.

— Значит, фараоны послужили для вас источником вдохновения?

Джастин широко улыбнулся:

— Да, фараоны поистине послужили для меня источником вдохновения. Они вселили в меня страх.

— Боюсь, Джастин, я не настолько разбираюсь в древней истории, чтобы понять ход ваших мыслей.

— Помните, сколько мумий фараонов на самом деле нашли в их пирамидах?

— Кажется, двух или трех…

— Скажите лучше: ни одного.

— А как же Тутмос?