Вне поля зрения

Увидев ее в черном бюстгальтере и трусиках, он сказал, что не уверен, выдержит ли его старый мотор. А когда она сняла белье и подошла к нему, чтобы помочь развязать галстук, он решил, что умер и уже на небесах. Раздевшись догола, он повязал галстук обратно на шею. И смотрел на нее, пока она не выключила свет:

— Господи, наконец-то ты со мной.

Он никогда не видел такого тела. В журналах — возможно, но не в реальной жизни. Через несколько минут он понял, что никогда не занимался любовью с подобной женщиной — она была везде, целовала, ласкала, произносила его имя каким-то печальным шепотом: «О, Джек…» И ее родной запах… Он спросил, хорошо ли ей, посмотрел на ее лицо, освещенное лучиком из гостиной, на ее улыбку. Но даже улыбка была печальной. Они занимались любовью, и она не промолвила ни слова, не издала ни звука, пока вдруг не начала снова и снова повторять его имя: «Джек? Джек?..» Он спросил, в чем дело. А она лишь повторяла и повторяла его имя, все громче и громче. А потом замолчала. Ни одна женщина не произносила так его имя.

— Кто я теперь?

Они лежали обнявшись на огромной кровати, свет из гостиной почти доходил до них.

— Все еще мое наслаждение.

Она отодвинулась и села, спустив ноги на пол.

— Ты вернешься?

— Можешь положиться на старую подстилку для грабителя.

Он обнял ее, прежде чем она успела встать, коснулся груди, крепко прижал к себе.

— Решила пошутить?

— Мне надо в ванную.

— В самом деле?

— Не знаю.

Он отпустил ее, проводил взглядом до ванной. Дверь закрылась за ней. Он почувствовал, что тайм-аут заканчивается, скоро он услышит свисток, такой, как у надзирателей, когда они приказывают закончить одно дело и перейти к другому. И он не знал, как вернуть ее, что нужно ей сказать для этого. Вряд ли он может поставить себя на ее место и понять, что она думает… Он лишь знал, как надо слушать и ждать, а ждать он умел особенно хорошо. И если он уже не сможет вернуть ее, хотя бы на время, хоть на чуть-чуть, неважно на сколько, то снова станет серьезным. Его желания тут ни при чем. Придется играть до конца.

Но когда она вернулась, по-прежнему обнаженная, и остановилась возле кровати, он искренне уверовал в то, что все-таки сможет ее вернуть.

— Хочу, чтобы ты кое-что понял, — сказала она. — Я с тобой вовсе не из-за того, что просто хотела потрахаться. Если ты вдруг так решил.

— Почему ты сердишься?

— И вовсе не из-за какого-то там извращенного желания. Не потому, что захотела переспать с грабителем. Я не из тех дам, что любят грубости в постели.

— А как насчет моего мотива? Теперь я могу хвастаться, что поимел федерального судебного исполнителя. Думаешь, я на каждом углу об этом растрезвоню?

Она замялась:

— Не знаю.

— Иди ко мне.

Он приподнял одеяло, она постояла в нерешительности, а потом скользнула в кровать, в его объятия.

— Я знавал одного парня, которого жена держала в ежовых рукавицах: не давала ему погулять с ребятами, лишала денег, а все потому, что он пил. Так вот, чтобы ей отомстить, он ограбил банк — причем банк, в котором все его знали, где его не могли не поймать. Жена была унижена, парень — счастлив. Отсидел пятьдесят четыре месяца, освободился, уладил ссору с женой и ограбил тот же самый банк. А еще один парень вошел в банк с бутылкой в руках, в которой, по его словам, плескался нитроглицерин. Взяв деньги у кассира, он уже направился к выходу, но уронил бутылку. Она разбилась, упав на плитки, содержимое растеклось, парень поскользнулся, ударился головой об пол, и его взяли. Нитроглицерин оказался рапсовым маслом. Я знаю куда больше облажавшихся грабителей, чем тех, кто знает свое дело. Сомневаюсь, что хотя бы один из десяти таких грабителей отличит пачку с краской от обычной. Помнишь кино, в котором Вуди Аллен грабил банк?

— «Хватай деньги и беги».

— Он передает кассиру записку. Та читает и спрашивает: «У вас есть ствол? А что это такое?» Это норма. В большинстве своем грабители — полные кретины. Слышала их клички? Вонючий, Пухлик, Бормотун, Лорел и Харди. Еще одного зовут мистер Складка. Есть еще Шейх, который носит что-то типа тюрбана. А есть Попрыгун, который все время через кассу прыгает — просто так, безо всякой на то причины. Робби Гуд…

— А тебя как звали?

— Такое впечатление, клички у меня никогда и не было. Здесь весь смысл в том, что если женщина ложится в постель с грабителем, чтобы всем потом рассказать об этом, значит, она так же тупа, как грабитель. Я знаю, что ты не глупа, знаю, что ты не страдаешь извращенными желаниями. Почему я должен был так подумать? Почему ты решила, что я могу подумать такое?

— Ты тоже совсем не глуп.

— После трех ходок несколько трудновато считать себя умником. — Он помолчал, крепко ее обнимая. — Если ты сейчас начнешь относиться ко мне серьезно, то все кончится. Нужно перестать думать.

На этот раз промолчала Карен, лишь сильнее прижалась к нему.

— Я не хочу тебя терять, — сказала она наконец.