Вне поля зрения

«Ты небось надеешься, что я облажаюсь?» — вот что на самом деле нужно было сказать. Пока этого не произошло — проведя время с Фоули, она фактически никаких законов не нарушила, и формально ее могли обвинить только в нарушении норм поведения, а не в пособничестве и подстрекательстве. Что-что, а такое обвинение она как-нибудь переживет. Будучи помоложе, она постоянно ходила на исповедь и там каялась: «Милости прошу у Бога, святой отец, ибо я согрешила. Украла помаду из магазина „Бердайнс“ и позволила мальчику дотронуться до моей груди, но больше мы ничем не занимались». А если чувствовала необходимость сказать что-нибудь еще, то добавляла, что курила сигареты, хотя обещала матери этого не делать. Священник в наказание приказывал ей десять раз прочитать «Отче наш» и «Пресвятая Дева Мария», отпускал грехи, и она уходила — в ней оставалось лишь некоторое сожаление о свершенных грехах. Сама же вина бесследно исчезала. Но вот уже пятнадцать лет она не посещает исповеди, потому что теперь крайне редко испытывает чувство вины. Если возникают сомнения, она обращается за помощью к отцу. Или представляет, что говорит с ним, что для нее — одно и то же.

Карен. Я провела с Фоули почти семь часов.

Ее отец. Только без подробностей.

Карен. Не волнуйся. Понимаешь, мы взяли тайм-аут…

Отец. Понимаю.

Карен. Но продолжительность тайм-аута не оговаривали.

Отец. А сейчас ты снова в игре, значит, лимит тайм-аутов исчерпан?

Карен. Полагаю, что да.

Отец. Полагать недостаточно. Ты должна принять это как факт.

Карен. О’кей.

Отец. Твои возможные действия?

Карен. Если я его найду? Арестую.

Отец. А если он попытается убежать? Если наставит на тебя пистолет?

Карен. У него нет пистолета.

Отец. Тебе нужен этот разговор или нет?

Карен. Извини.

Отец. Что, если он окажет сопротивление при аресте, попытается убежать, поставит тебя в положение, когда ты обязана будешь применить оружие? Ты сможешь это сделать?

Карен. Думаю, что нет.

Отец. А если он захочет, чтобы ты поехала с ним?

Карен. Не соглашусь. Я уже сказала ему об этом.

Отец. И позволишь ему уйти?

Карен. Нет.

Отец. Тогда тебе придется стрелять.

Карен. Не знаю.

Отец. Он стал бы в тебя стрелять, если бы у него не было другого выхода?

Карен. Не знаю.

Отец. Он сказал, что не вернется в тюрьму.

Карен. Да.

Отец. Он сам вынудит тебя выстрелить.

Карен. От этого мне не легче.

Отец. Почему ты стала судебным исполнителем?

Карен. Уж никак не для того, чтобы стрелять в людей.

Отец. Да, но такую вероятность никогда нельзя списывать со счетов. Ты сможешь это сделать?

Карен осталась в номере и посмотрела по телевизору «Рипо Мэн». Этот фильм она уже не раз видела, но в нем играл Гарри Дин Стентон, который напоминал ей Фоули. Не внешне — внешне они были совсем не похожи, а своим поведением. Оба — настоящие мужчины, которым надоело то, чем они занимаются, и которые ничего не могут поделать со своей жизнью. Они просто завязли — так бывает, когда ходишь на работу, ходишь и вдруг понимаешь, что это не твое, а идти тебе уже некуда. Интересно, у Фоули хоть когда-нибудь была цель? Или он предпочитает валяться на диване и смотреть кино?

Бадди сказал, что пойдет на улицу, посмотрит, нет ли поблизости шлюх, может, притащит одну из них к себе в номер. Фоули было представил себе бедную девчонку с голыми ногами, в белых сапожках и жалкой меховой курточке, как она стоит на углу под снегом, а проезжающие машины обливают ее грязью из-под колес, но потом решил, что в реальной жизни такого не бывает, и пожелал Бадди удачи. Пощелкал кнопками на телевизионном пульте, пока не наткнулся на прекрасный фильм «Рипо Мэн», который уже смотрел до этого несколько раз. Старину Гарри Дина Стентона, как всегда, все накалывают, но смотреть весело. В этом фильме есть эпизод, когда показывают, как открывается багажник и оттуда исходит странное свечение. Этот прием потом использовали в «Смертельном поцелуе» — странное свечение из чемодана в камере хранения, — а затем в «Криминальном чтиве». Фильмы о загадочном свечении — видимо, это какой-то радиоактивный материал, но как он попал в чемодан, никогда не объясняют, а если объяснение и есть, наверное, Фоули каждый раз его пропускал. Ему нравились такие фильмы — о них можно было поразмыслить на досуге, подумать, о чем же, собственно, кино.

22