Вне зоны доступа

Ренальдо бросился ко мне, когда страшный телефон атаковал наш дом, и я подняла его одной рукой. К моему большому облегчению, он сразу же перестал лаять, и одно его гибкое ухо вернулось в расслабленное положение. Офи страшно заревновала и начала бегать вокруг моих ног, пытаясь подставить мне подножку, ее тявканье заглушало звук телефона, из-за чего мне трудно было найти трубку. Гигантский щенок мамы Банана еще не начала лаять, и мы научили ее не вскакивать каждый раз, когда она что-то слышит, но энергия должна куда-то деваться, и теперь, когда она слишком перевозбуждается, она немного мочится. Мы запираем ее, когда уходим, и она ведет себя хорошо, но ее нужно содержать на кухне, когда мы дома, потому что машина для чистки ковров, которую мы заказали в отчаянии, приедет не раньше следующей недели, а если мне еще раз придется пытаться замыть очередное пятно от мочи на ковре, одновременно пытаясь удержать двух других собак от удовольствия помочиться в двух дюймах от первого пятна, пока запах еще чувствуется, я, вероятно, сама начну мочиться на ковер.

Итак, Офи тявкала, Банана покорно сидела на полу, немного писаясь на кухонную плитку, а Ренальдо лизал мне лицо, и я подумала: «что, черт возьми, мы наделали?», но это была одна из тех счастливых мыслей, которые озвучивала мама, когда и Банана, и Офи хотели спать в ее постели, Банана сворачивалась у ее ног, а собака Джессики постоянно пыталась положить морду на лоб мамы, прежде чем она заснет. Она признавалась:

– Не говори об этом Офелии, но я втайне люблю это. И все же было бы лучше, если бы она не пускала слюни так сильно.

Телефон все еще звонил, так что я взяла на руки и Офи. Она была слишком большая для такого рода нежностей, но мне пришлось это сделать. Я посадила Ренальдо на плечо, схватила телефон и включила громкую связь, потому что звонящий сюда должен понимать, с чем я имею дело.

– Алло? – в тот момент, когда я ответила, Банана перестала дергаться, а Офи расслабилась как ни в чем не бывало.

– Привет, – проговорил молодой высокий голос. – Могу я поговорить с Мией Белл?

Это была Азалия. С тех пор как я честно рассказала о своем новом, улучшенном и гораздо менее популярном аккаунте на Pictey, она стала приходить с яйцами и другими вещами вроде всяких ненужных безделушек для собак. Из всех щенков больше всего она любила Банану, но по одному за раз, она отводила их всех на наш недавно огороженный собачий двор, пытаясь научить разным командам. Честно говоря, мне казалось, что это они ее чему-то учили.

– Леа, милая, я продолжаю говорить тебе: просто приходи, когда захочешь. Я здесь, если только я не в студии, а если мы обе не дома, ты можешь просто войти через заднюю дверь и навестить собак.

– Эм, хорошо, – замялась она. – Да. Спасибо. Но на самом деле… – Ее голос сорвался. – Я звоню, чтобы спросить, может ли папа приехать.

Мое сердце замерло, но я старалась вести себя как можно более спокойно.

– Ты звонишь от имени отца? – спросила я. – Дьюи? Взрослого мужчины?

– Да, – вздохнула она. – Именно так.

– Ну, скажи ему, что он может прийти, но он должен перестать заставлять детей делать грязную работу.

– Может быть, скажешь ему сама? – попросила она. – Он, наверное, уже почти у твоего крыльца.

Я в замешательстве посмотрела на трубку.

– Он здесь? – Я выглянула в кухонное окно, но никого не увидела.

– Он сказал мне подождать пятнадцать минут после того, как он выйдет из дома, прежде чем я позвоню.

– Боже мой! – рассмеялась я. – А что если бы я сказала «нет»?

– Я сказала ему ровно то же самое! – воскликнула Азалия. – Я сказала: «Папа, ты ставишь меня в неловкое положение».

– Да, так и есть, – согласилась я, а затем, поскольку Леа все еще не могла справиться с сарказмом, добавила: – На самом деле, он очень хороший. Держу пари, он отличный отец.

– Да, но очень бестолковый, – заявила она.

Краем глаза я заметила, как он шел по дороге, приближаясь к моему дому. Его походка была пружинистой, и это подняло мне настроение.

– Бестолковый, – согласилась я, следя за ним в открытое окно. – Но бестолковость может быть милой. Он сказал, зачем поехал?

– Он собирается сказать тебе, чтобы ты перестала звонить, чтобы извиниться, – сказала она. Я замерла. Не зашла ли я слишком далеко с этой пародией на «Когда Гарри встретил Салли»? – А потом он спросит, не хочешь ли ты поехать с ним посмотреть фейерверк в Диллоне.

– Правда? – спросила я, переполняясь облегчением и счастьем. Я очень хочу поехать с ним смотреть фейерверк, но держу пари, он это уже знает.

– Да, – согласилась она. Я наблюдала, как он идет по подъездной дорожке. Его распущенные волосы, расслабленная походка и губы, насвистывающие мелодию, были все такими же теплыми и привлекательными, какими я их помнила. – Он говорит, что ему нравится, что с тобой сейчас происходит. Не знаю точно, что это может означать.