Вне зоны доступа

– Бип-бип, – ответила я. Мы с Энди могли смотреть «Луни Тьюнс» часами по субботам, когда мама работала. Он готовил нам «салат из злаков» – смесь замороженных фруктов, маминых домашних мюсли и «Lucky Charms». Что-то в этой девчушке напомнило мне мое собственное детство. Я любила людей, но никогда не знала, что им сказать. Без Энди я была бы отчаянно одинока.

Азалия улыбнулась, но потом улыбка исчезла.

– Я правда хотела бы, чтобы мы могли просто взорвать этих койотов. Они съели Магдалину и ее сестру Долорес.

– О боже. Ты их любила?

Она пожала плечами, пытаясь выглядеть непринужденно, но я видела печаль в ее глазах.

– Понимаешь, я знаю, что в конце концов мы всех их съедим. Я просто ненавижу, что их ждал жестокий конец. И я думаю, что я была в некотором роде близка с Мэгги. Она была хорошим другом.

– Что ж, тогда я очень сожалею о твоей утрате.

– Спасибо. У тебя есть какие-нибудь домашние животные?

– У меня была собака, – ответила я ей. – Он был моим лучшим другом.

Широко раскрытые глаза Азалии почему-то стали еще печальнее.

– Он умер?

Я кивнула.

– Рак, а не койоты.

– Моя мама тоже умерла от рака, – сказала она мне. – Это было, когда я была маленькая. Мой папа говорит: «Чертов рак»!

– Твой папа совершенно прав.

– Ты можешь пройти сюда, – предложила она, провожая меня через дом. – Я Азалия, но ты, наверное, это знаешь. Папа постоянно говорит обо мне. Ты Миа?

– Да.

Интересно, откуда она это знает. Ее отец тоже постоянно говорил обо мне?

– Ты переехала к медсестре Марле?

– Я бы не сказала, что переехала. Я здесь всего на неделю или две.

– Твоя мама милая. Она пришла, когда я упала с крыши.

Я собиралась спросить ее об этом случае, но она еще не закончила говорить:

– Папа сказал, что ты выбросила свой телефон с горы Уайлер.

– Это правда, так и было. Мне разуться? – спросила я, следуя за ней через выложенный плиткой вход в маленькую гостиную, которая вела на кухню.

– Зачем ты это сделала?

– Думаю, я немного злоупотребляла им, – честно призналась я. – А еще я была немного не в духе. Туфли?

– На твоем месте я бы их не снимала, – ответила она и указала на кухню. Когда мы пришли, я увидела, что на кухонном столе сидит курица.

– О, – воскликнула я. – У вас курицы в доме.

– По крайней мере, одна, – ответила она.

– Мои курицы обычно бывают замороженными и без кожи, – заметила я. – Извини, – сказала я курице на столе.

– Все в порядке. Папа вбил мне в голову, что курочки – это еда. Но я все равно всегда думаю о них как о домашних животных. Это Вероника. – Она указала на пернатую даму на столе. – Мэгги тоже приходила сюда, но… ты знаешь. – Она вздохнула, и мое сердце наполнилось сочувствием к ней. – Вероника не такая дружелюбная, как Мэгги, но все остальные курочки завидовали ее внешности, поэтому мы перенесли ее внутрь.

– Представляю, как они ревнуют, – протянула я. – Она очень симпатичная. Милые… перья.

– Да, мы точно не знаем, почему так происходит. По-моему, она похожа на обычную курицу. Вот, – кивнула она. – Папа за этой дверью. – Она указала на кухонную дверь, где я увидела маленькую заслонку внизу, вроде собачьей дверцы, только она имела форму маленькой круглой арки.

– Это дверь для курицы? – спросила я.

– Мы не хотим, чтобы она какала в доме, – пояснила Азалия как ни в чем не бывало. Люблю эту девчушку. Я собиралась попросить ее познакомить меня с остальными птицами, когда она потянулась к ручке двери.

– ПАПА! – закричала она еще до того, как дверь полностью открылась. – ПАП, ЗДЕСЬ ЛЕДИ С ТЕЛЕФОНОМ!

Леди с телефоном – сомнительная слава. Но Дьюи не ответил.

– Возможно, он в наушниках, – предположила она. – Ты можешь просто пойти туда.

– Хорошо, – поблагодарила я, но немного засомневалась. Неужели я пойду прямо на птичий двор? Будут ли повсюду какашки и ревнивые курицы с плохими перьями, клюющие мои лодыжки? Я глубоко вздохнула и вышла во двор, стараясь не выглядеть как типичная городская девушка.

– Дьюи? – Я говорила тихим голосом, боясь невесть чего. Испугать куриц?

Там было очень много куриц. Двор был огромен, в четыре раза больше, чем у моей мамы, и вместо беспорядочных приподнятых грядок и маленьких деревьев здесь просто была смесь клевера, гравия и травы. Ближе к заднему забору стоял ряд аккуратных курятников, окруженных цепью, несколько ульев и качели – всего лишь две пластиковые качели, подвешенные на деревянной А-образной раме. Мои глаза проследовали за линией забора, и я увидела, как Дьюи, отвернувшись, скреплял петли того, что я считала тюремной проволокой, поверх деревянного забора. Он в своей стихии, поношенные джинсы как-то просто висели на нем, пыльная белая футболка, рабочие перчатки, мускулы, упругая задница. Если бы у меня был телефон, я бы, наверное, сделала снимок для потомков. Может быть, показала бы его маме. На самом деле, прошла целая минута, прежде чем я снова закричала: «Дьюи!». На этот раз я говорила громче. Курицы уже не казались откровенно опасными.