Внебрачная дочь

– Ну откуда мне знать? Я же никогда не была в гостинице. Ты сам сказал, что я уже взрослая, значит, хватит надо мной подтрунивать! – надулась я лишь для того, чтоб мой любимый перестал обращаться со мной, как с малолеткой.

Хотя одно другому не мешало…Только что Грин подтрунивал надо мной, и тут же заключил меня в совсем нецеломудренные объятия. Вот так. Просто. Без предупреждения.

– Ну что, замечательная девушка Аля, официально поздравляю тебя с Днем рождения! И с этого дня все будет по-другому. И сейчас я снова твой персональный джин, исполняющий желания, – прошептал он, целуя мои волосы, вытаскивая губами пряди из «хвостика». – Чего ты хочешь?

– А сколько можно хотеть? – от счастья превращаясь в воздушную сладкую зефирку, задала встречный вопрос.

– Столько, сколько поместится до вечера воскресенья. Я ж не могу допустить, чтоб моя любимая девушка прогуляла занятия!

Услышав «любимая девушка», я бы точно стекла на землю, если бы надежные руки Грина не держали меня. То, о чем я даже мечтать боялась, произошло совершенно буднично, как между покупкой зимней резины и пополнением счета на телефоне. Хотя миллиона алых роз ожидать от него было глупо.

Несколько мгновений я осмысливала услышанное, не решаясь переспросить. А то мало ли, что может послышаться, когда уши закладывает от зашкаливающих эмоций.

– Как ты сказал?

– Что сказал? Про джина? – опять принялся за старое он, но теперь меня было не так просто сбить с толку.

– Нет, про любимую девушку! – я уперлась кулачками ему в грудь, пытаясь отодвинуться и отследить каждое движение его губ, глаз.

– А что об этом говорить? – Грин недоуменно пожал плечами. – Разве непонятно было, что я на тебя запал? С того мгновения, как увидел твои глаза. По-честному пытался задавить влечение, но не получалось.

– Почему задавить? – оглушенная, ослепленная этим признанием, я едва вытолкнула из пересохшего горла вопрос.

– Потому что я боялся испортить тебе жизнь. Я же адреналиновый наркоман.

«Я хочу быть твоим наркотиком», – рвались слова, но я удержала. Не надо выдавать все свои желания, иначе он пресытится и пойдет дальше. Несмотря на потрясение, осторожность еще не растворилась, как сахар в чае. Поэтому я ограничилась обтекаемой фразой.

– Знаешь, это платье можно испортить, если неправильно выкроить. Или блюдо, если пересолить. А в жизни можно все исправить, пока человек живет.

– Мой драгоценный Соломон в юбке! Давай уже желай! А то время тикает! Здесь и бассейн с горками, и боулинг, и бильярд, и лодки. И обед с ужином в ресторане. Надо определиться с приоритетами.

– Тогда лодка!

Я хотела быть только с ним. Наедине. Я боялась расплескать свое счастье в толпе народа, и только на озере будем мы вдвоем.

Это был самый восхитительный день в моей жизни. И еще более восхитительный вечер. Мы стали близки. А потом Грин сказал, что теперь я официально его девушка…

Глава 12

Я была на седьмом небе…Это было невероятно волнующе и обжигающе прекрасно. Чувствовать своего любимого каждой клеточкой, замирать в блаженстве от его прикосновений и горячих ласк, тонуть в его нежности, так контрастирующей с привычной ироничностью.

– Маленькая моя, желанная девочка, – шептал он, покрывая страстными поцелуями шею. – Предлагаю переехать ко мне. Куплю квартиру, тогда будем жить отдельно.

– Не-не! – испуганно затрясла я головой. – Ты что! Повторюсь. Лучше в бассейн с крокодилами. Меня трясет, когда я вижу твоего брата,

– Ну он же тебя не трогает?! И по фиг на него…. Не дай Бог косо посмотрит, ты ж знаешь, ноги выдерну! И к тому же, хватит батрачить. Учись нормально.

Он взял мою руку и поднес к губам мои обглоданные ноготки, а у меня от нежности защипало в глазах.

– Я не могу. Маме нужна моя помощь.

– А замуж ты не собираешься? Или ты будешь бросать семью и ехать убираться в чужом доме? Так? Алька, я понимаю, что это твоя мать. Но она лишила тебя детства. Я вот прикидываю. Если она не фанат тотализатора и не играет в подпольном казино, а живет на всем готовом, то вполне уже может купить себе собственное жилье и работать так, как позволяет здоровье. А использовать тебя, как прислужку, это просто отвратно.

Я не могла не согласиться с Грином, потому что и сама так думала. Но авторитет матери был настолько силен, что я боялась высказывать свои мысли.

– Гриш, пусть все будет, как будет. И я готова иногда приходить к тебе, когда Германа не будет дома, – я миролюбиво потерлась носом о его грудь, как кошечка, требующая внимания.

Упоминание о брате, которого он называл исключительно Бельчонком, заставило Грина нахмуриться.

– Ума не приложу, что делать с этим гаденышем. Учебу прогуливает, зависает в клубах до утра. Я пару раз ему навешал, так его маман мне истерику закатила. Родила дебила, теперь в зад его целует, а он из нее веревки вьет. Прикинь, она попыталась не дать денег, а он заявил, что вены себе перережет. Не попался он мне под руку! Пообещай, что наши дети будут с пеленок знать, что можно делать, а что нельзя!